- А мы с Мушенькой уже договорились, что она свое печеньице погрызет, да?
- Ага, - подозрительно спокойно согласилась Мушка.
А завтра меня будет ждать ее расчесанный до крови живот! У меня опустились руки. Недолго же тетя продержалась со своими обещаниями. Но тут, к моему счастью, вмешалась Алена, обладавшая куда большим тактом, чем тетя:
- Давайте мы все чай с печеньем попьем? – предложила она. – Сонечка сегодня и так много сладкого съела, боюсь, тортик будет лишним.
Сонечке было не до тортиков: ее еще колотило от известия, что мама готова была ее бросить у чужой бабушки и уйти в темное страшное место. У меня на телефоне зазвонила вторая напоминалка – пора спускаться. Мушка, с интересом наблюдавшая за происходящим, заколебалась. Ну, вот, сейчас и она решит, что ей без мамы никак. А если брать ее с собой, то ее нужно переодевать – она уже сидела в пижаме. И я точно опоздаю!
Но, видимо, здравый смысл победил: она же понимала, что пока меня нет, с планшетом сидеть можно гораздо дольше – в отличие от меня тетя не контролировала время, проведенное за гаджетами. Но сейчас нарушенный лимит мультиков был меньшим из возможных зол.
В автобус я пришла практически последняя, в холле на бегу обогнув студентку-художницу, на плече которой болтался походный этюдник. Завидная верность делу! Борис Сергеевич глянул на меня несколько удивленно – он-то привык, что я всегда заявляюсь рано. Я решила сесть не на свое место, а на тетино, чтобы дистанцироваться от пассажиров – нужно было прийти в себя. Но, как только завелся мотор, меня тронул за плечо вставший с места Джастин:
- А больше никого не будет?
- Нет, все кто хотел поехать, уже в сборе. Пожалуйста, вернитесь на место.
Тут я оглянулась – мадам не было:
- А ваша мама? Она же вроде согласилась?
Он пожал плечами:
- Да, но потом передумала. Решила лечь пораньше. Отпустила меня одного.
Надо же, какие у меня в группе мужчины подобрались – все у кого-то да отпрашиваются!
16
На набережной было очень красиво! Уже горели фонари, хотя было еще светло; аккуратно уложенная новенькой плиткой дорожка уводила вдаль, где белела беседка и, как я знала из буклета, открывался отличный вид на стрелку и слияние Волги и Которосли. Да, повезло нам – к Мундиалю всюду велось грандиозное озеленение и улучшение ландшафта, и даже городам, где не проходили матчи, перепало с бюджета на ремонт улиц.
Как часто бывает: стоило о чем-то подумать, и мироздание тут же синхронило: дождавшись, пока последний турист покинет салон, Борис Сергеевич включил радио с трансляцией футбольного матча. Я развернулась на ступеньках:
- Самое интересное из-за нас пропускаете! Может, не надо было ехать?
- Да, ну, Саш, бросьте. Когда еще у вас будет возможность почувствовать себя местными в таком красивом городе? А матчи, все, что пропущу, мне Оля записать обещала, - он улыбнулся с нежностью, отчего морщинки на лице обозначились резче, но выражение лица от этого лишь стало еще более добрым, - я-то, если честно, в интернете не понимаю ничего, а она обещала, что найдет, где рекламы не будет. Она в этом плане продвинутая.
Ну, ничего продвинутого, чтобы найти на спортивном канале нужный матч я не видела, но промолчала. Если уж человек так гордится умной женой (я так поняла, речь шла именно о ней), то зачем портить ему радость. Просто я…завидую немного. Я-то за годы семейной жизни только и слышала от бывшего, какая я никчемная и неуклюжая, причем слышала не только я, но и перед общими друзьями он не стеснялся меня критиковать. И перед соседями. И даже перед случайными прохожими. И делал это столь убедительно, что я сама почти поверила в свою никчемность. А после развода обнаружила, что в состоянии и гвоздь забить, и лампочку заменить, а моими якобы пересоленными и пережаренными блюдами с удовольствием объедаются друзья. Уже не общие, а мои собственные, новые.
Я поспешно отвернулась, чтобы Борис Сергеевич не заметил мое состояние. Угукнула что-то ободряющее и медленно побрела по набережной. К счастью, никто в моих пояснениях и справках не нуждался – всех захватила чарующая атмосфера летнего вечера у воды, когда хочется просто гулять, сидеть на лавочке, смотреть, как дробятся и множатся в воде отражения фонарей.
Я-то была уверена, что давно исцелилась, а тут – одно пустяшное замечание в адрес неведомой мне Оли (я ее толком-то в кухонное окно не рассмотрела), и я опять в раздрае. Уверена, даже если она и пересаливает борщ и не так складывает вещи в шкаф, Борис Сергеевич никогда ее не критикует! Вон, как глаза засияли, когда о ней рассказывал! Неужели еще водятся в этом мире мужья, которые любят и ценят своих жен? Почему ж тогда мне так не повезло!