Иногда на стенде вывешивали рисунки с нерадивыми учениками. Как-то раз туда попал мой одноклассник. Был он изображён спящим на последней парте. Все мы ходили посмотреть и посмеяться. Но никак не для того, чтобы устыдить своего товарища. Нас больше интересовало сходство. Его, кстати, тоже.
Дежурный
Время от времени наш класс дежурил. Лучшим ученикам повязывали на левой руке широкую белую ленту с надписью большими, красными буквами «Дежурный». В их обязанность вменялось следить за порядком в коридорах на переменах, чтоб никто не бегал; стоять у двери в столовую и проверять руки на чистоту. Однажды даже я удостоился этой чести. Но скорее всего не за своё примерное поведение, а как раз наоборот. Мне пришлось ходить чинно по коридорам и делать замечания нарушителям. Только не рождён я был для подобных штучек. Кто-то из моих одноклассников не пожелал меня слушать, и я с удовольствием отвесил ему оплеуху. Началась свара!.. В общем, на следующей перемене дежурил уже не я.
В классе слева от двери стояла вешалка, где мы раздевались. Гардеробной в школе не было. Непосредственно перед вешалкой ставили наказанных. Парты в классе стояли в три ряда. Окон было два. Справа от двери висела классная доска. Внизу в желобке лежал кусок мела и тряпочка. Никаких разделений на клеточки и линеечки тогда ещё не было. Доска была девственно чёрная, или тёмно-коричневая.
Хорошо помню двух девочек из нашего класса. Их обоих звали Верами. Одна была Вера маленькая, другая большая. Определялось это по росту и упитанности. Одна из девочек носила через плечо белую сумочку с красным крестом. Возможно, что эти атрибуты медицинских сестёр передавались среди девочек, и служили что-то вроде знака дежурной медсестры по классу. Утверждать не берусь, не помню. Правда, позже Ольга Нику писала:
«В классе было 3 Веры: Вера Ледник — большая, она действительно была крупнее всех, блондинка с голубыми глазами. Вера Вахрушева — маленькая, смуглая, с чёрными глазами. После школы уехала (не сразу) в Феодосию. Вышла замуж там, трое сыновей… Сейчас не знаю где она — потеряла след. Именно она была санитаркой со мной вместе. Мы вообще были неразлучны! Вера Гришкина тоже высокая, худенькая, с голубыми глазами».
Вот эти девочки со своими сумочками, вешалка и довольная, жующая булочку, веснушчатая рожа наказанного одноклассника по фамилии Козлов, запомнились мне на всю оставшуюся жизнь. Это он, Юра Козлов, изменивший мою жизнь так, как врагу не пожелаешь.
Подтверждая свою зрительную память, могу привести несколько строчек из письма Ольги Нику:
«У Юрки Козлова были веснушки, только не очень заметные, они у него так и остались до 10-го класса».
От кого я удирал? Не знаю. Возможно, от дежурного. Да и неважно это теперь. Вбежал я в класс и свернул налево, чтоб спрятаться за вешалкой с вещами. А этот шутник подставил ножку. Я со всего лёту и налетел на гвоздь, торчавший в вешалке. Очнувшись, смог разглядеть лишь белое пятно с чем-то красным… Кто оказался возле меня первым? Я так никогда и не узнал. Да и вряд ли когда узнаю.
Потом начались разбирательства, только кому они уже были нужны. Моя судьба сделала крутой поворот, вынудивший моих родителей покинуть этот удивительный уголок земли. Видимо всевышнему было угодно прогнать меня оттуда.
(Фото № 25 — Подле дома)
Помню, как со слезами на глазах, я стоял у сарая и собственными руками раздавал свои любимые игрушки, потому что взрослые не желали брать их с собой в далёкое путешествие. Полный контейнер угля и дров они взять могли, старую коляску тоже, а вот мои игрушки!..
Мой барабан осторожно взяла какая-то девочка, а жёлтый автобус с закрывающимися дверцами и сидениями внутри оказался у моего соседа Павлика. Собаку по кличке Мухтар, как я узнал много лет спустя, просто застрелили в тундре. Вот так прервалась моя линия жизни за полярным кругом. Осталось лишь несколько выцветших фотографий, которых и восстановить-то нельзя. Пропали десятки кадров моего пребывания в доме № 18 в посёлке Комсомольском по улице Шахтинской, в квартире № 4, которых, кстати, было целых 8 штук по четыре в каждом подъезде, да память, которую не вырубить топором!..