Я с такой легкостью, не поперхнувшись и не поскользнувшись, снова миновал развилку после первой же строки и так лихо, будто на санках с горы, понесся после нее вперед в своей редакции, что какая-то там вспомогательная мысль, текущая параллельно с основной, не смешиваясь с ней, немедленно оставила на полях ремарку: "с авторским текстом не сложилось и, наверное, уже больше не сложится - во всяком случае сегодня!" Тут я сделал паузу - не для передышки после головокружительного спуска, но потому что меня опять царапнула какая-то нежданно-негаданная мыслишка из подполья. Изловчившись на полном ходу - строчки-то, рождаясь неизвестно откуда и каким образом, так бы, кажется, и лились дальше без малейших трудностей, - мне теперь удалось схватить ее и допросить. Очень странно - как будто это было самым удивительным из происходившего со мною сейчас, - но оказалось что меня очень заботят мелкие подробности свары овчарки с бельчатами, которая случилась не до ее упоминания в первоначальном варианте моей импровизации - это было бы как раз вполне логично и объяснимо: услышал и описал, - но именно после него, причем с совпадением абсолютно всех деталей! Да вот и с подвалом дело тоже обстояло как-то не слишком кругло. При всем моем уважении к метафорам, гиперболам, параболам и прочим литературно-математическим кривым второго и более высоких порядков, было не понятно, почему он возник в моем экспромте именно в таком виде. В принципе, был он у меня оборудован для жилья и компьютерных посиделок, да и кухня находилась внизу, так что проводил я в нем довольно много времени, но ведь не спал же. - Не спал так будешь, будешь, будешь! - залился на весь квартал скворец с самой вершины пихты. - Мало ли чего в твоей жизни раньше не было, а теперь вот начинается! Ах, да дальше, Боже ты мой, дальше, дальше, дальше!... - Тише ты, тише, - зашикал я на него. - Ославишь меня тут на всю округу! Пойдут разговоры: русский, мол, совсем сбрендил и вместо соседей сам с собой да с птицами беседует! - О-ди-ди-ди-ди-дино- о- о-очество! - не унимался скворец. - Оди-ди-ди-ди-но-о-о-чеством оде-е-е-е-ет! - Не одет, а объят. Объят, окутан, - машинально поправил я его и продолжал, как будто никакой паузы в моей декламации и никаких раздумий о ее точности вовсе не было: