и - только дешевого детектива мне сейчас не хватало! - однако, потом все же помиловал, оставив для использования в самом крайнем случае и решив просмотреть все остальные материалы номера завтра, на свежую голову. Я по-прежнему был убежден, что именно в журнале, появившемся у меня с такой фантастически точной привязке по времени, причем, с огромной степенью вероятности, именно в репортаже о слепых болельщиках, скрыто объяснение происходивших со мною чудес, но лихорадочное возбуждение, овладевшее мною с час назад, мало-помалу унималось и уступало место чисто спортивному азарту: черт возьми, неужели я не способен отыскать так необходимые мне знаки и меты судьбы в небольшом и не сложном тексте, уже будучи почти уверен, что они в том или ином виде там имеются? Какому-нибудь среднестатическому коту для приведения себя в полное душевное равновесие, наверное, хватило бы в сравнимой ситуации тщательного умывания и вылизывания. Я заменил его давным-давно уже необходимым бритьем, стараясь при этом полностью отвлечься от каких-либо мыслей о своей "сверхзадаче". С этой целью я даже решил промычать полускривленным ртом какую-нибудь мелодию, но после нескольких нейтральных тактов меня как-то поневоле вынесло на арию Водемона из "Иоланты". Арию эту я, не знаю уж, почему, терпеть не мог, и концерт был немедленно свернут вместе с мелькнувшей на заднем плане странной мыслишкой, что ведь по оперному либретто Иоланта была и слепой, и королевской крови. В общем, через десять минут я вновь вернулся к журналу, стараясь теперь прощупывать каждое слово и любую цифру. Та-ак, клуб был основан около трех лет назад и насчитывает сейчас 126 членов. - Холодно! - Признан руководством нашей команды в качестве официального отделения фанатского движения и получает потому некоторые дотации и какие-то там бонусы. - Мимо! - Сдвинулась с места реализация идея выезда на матчи в другие города. - Очень хорошо, здорово даже, но ко мне-то какое здесь может быть отношение, даже самое что ни на есть крохотное! - В последнее время в общество принимают также лиц с другими физическими недостатками. - Опять же прекрасно, но вот уж, воистину: "Где Кура и где твой дом?" В самом конце репортаже было помещено фото руководителей клуба - все больше солидных, крупных женщин забальзаковского возраста. И хотя у меня довольно своеобразная память на лица, удерживающая не отдельные его черты, но, скорее, общее впечатление, им оказываемое, я мог поклясться, что ни одного человека на фото я никогда не знал. Их имена мне также ровным счетом ничего не говорили, так же как и фамилии репортеров. В постскриптум была вынесена контактная информация и сообщалось, что заседания в клубе проходят обычно раз в месяц по первым вторникам. - Странный день какой-то выбрали, - сказал я, откладывая журнал. - Почему именно вторник? А, впрочем, какая разница? Вторник, четверг, воскресенье - все едино : что так, что этак - никакой зацепки! Нет, здесь мне, кажется, и впрямь больше делать нечего! Финиш! - Как финиш, как финиш, когда как раз-таки старт! - снова заюлил где-то рядом давешний бесенок. - Ты на календарь посмотри! - А чего такого я в нем не видел! - огрызнулся я, тем не менее покосившись на огромный красочный календарь, подаренный мне к прошлому Рождеству Управлением городских коммунальных служб как абоненту с большим стажем. На каждом из больших цветных фото, предваряющих новый месяц, в том или ином виде имелось мое имя. Особенно оно нравилось мне вытисненным на корешке довольно объемистой книги в твердом переплете, которую читала лежащая на зеленой лужайке "июльская" девушка. - Я и так знаю, что сегодня первый вторник месяца... С самого утра знаю... знал... знаю... Ну и что? Простое совпадение! - О, да, разумеется! По совпадениям мы вообще чемпионы мира! Вначале в интернете появляется статья о тебе как раз в момент твоих похождений неизвестно где и когда... - Как это обо мне? - успел вставить я. - Не пытайся казаться глупее, чем есть! - оборвали меня. - Хотя куда уж дальше. Что там у Пастеранака когда-то на даче произошло, никто не знал и теперь уж не узнает, а о твоих мечтаниях и путешествиях Бог знает куда, пусть и инкогнито, в режиме реального времени сообщено было. А когда ты до смерти испугался этого и хотел сбежать на край земли, так тут же тебе и помощь совпала, как тебе ясно и недвусмысленно заявляли. И журналом подтвердили, совпавши упавшим к тебе в почтовый ящик аккурат в этот же момент. Ты ведь соседа о нем ничего не спрашивал, нет? Ну, там, о содержании, о частностях? Нет? Ну, естественно... Да и что же тут спрашивать-то было, коли ты его не читал, а он за вешалку упал, а потом тебе в руки совпал со статьей о клубе слепых болельщиков, когда у тебя как раз время нашлось его прочитать. И изо всех дней именно в тот, когда в клубе этом ежемесячное заседание! Конечно, совпадение - подумаешь! Одним больше, одним меньше, дело большое! Нас не удивишь! И раз так, то уж заодно посмотри, будь любезен, как стрелки часов совпали и долго ли еще первый вторник месяца длиться будет! Я ошеломленно взглянул на часы. Елки-палки, начало одиннадцатого уже, и куда только время ушло! Плохо соображая, что делаю, я рванулся в подвал, схватил телефон, оторопело посмотрел на него, ринулся наверх за журналом, потом обратно и тут, на первой ступеньке лестницы пришел, наконец, в себя и задумался. - Слушай, Буратино, - сказал я себе, стараясь быть спокойным и рассудительным,- вот с чего, скажи, пожалуйста, ты так всполошился, а? Да, похоже - и даже больше, чем похоже! - обнаружил ты в каморке своего воображения очередную нарисованную на стене дверь, а дальше, дальше-то что? О находящемся за дверью мире у тебя по-прежнему ни малейшего представления нет; ключика к ней тоже - ни золотого, ни простого; да и превращается ли эта дверь в настоящую хоть когда-нибудь, вообще говоря, еще вовсе не доказано! Ну, хорошо, если не считать коллективных выездов на футбол, сегодня, наверное, единственный день за месяц, когда несколько десятков членов клуба можно застать в одно время и в одном месте. То есть, скорее, можно было, - поправился я, еще раз взглянув на часы. - Теоретически, среди них могли бы находиться люди, знающие мою даму - судя по новой, с иголочки, формы, болельщица она записная! Да она и сама может посещать время от времени эти посиделки, хотя это еще более теоретически: в тягу ее к подобному общению верится слабо. Но: если, если и если и все равно, напрямую или сначала через посредников, что я скажу ее, коли еще раз встречусь, кроме все того же: "Почему же вы подошли ко мне на вокзале?" И что она, даже и сохранив в памяти сердца и рассудка нашу встречу, сможет мне ответить, как не повторив : "Потому что вам нужна была помощь!" Но это мы уже проходили, тогда, у аптеки проходили, вместе с моим нежеланием и неумением рассказывать что-либо о своих литературно-интернетных похождениях. Ладно, тогда это нежелание основывалось на дрожи в коленках - омерзительном послевкусии моей истрики. Сейчас от их обоих не осталось и следа, но и теперь возможный монолог с чтением вслух истории моей болезни представлялся мне с большим трудом. При этом описание чисто литератyроведческих деталей или параллелей можно было как раз-таки опустить - они были не более, чем следствием. Но как адекватно описать причину? Как ни с того ни с сего взять и рассказать о вечной моей неприкаянности, доходящей порой до едва ли не физической тошноты? О хронической неудовлетворенности собой в работе и работой в себе, породившей хроническую же хандру? О ставшем едва ли не моим девизом рефрене из песенки к мультфильму : "Лучше быть одноногим, чем быть одиноким, когда скучно, и грустно, и некому руку пожать"? Рассказать при этом абсолютно не знакомому человеку, скрытому к тому же за черными стеклами очков, делающими его еще более анонимным! И сделать это тоном, характерным скорее для исповеди или кабинета тонкого врача-психолога, ибо только он давал бы надежду на теплый и обстоятельный ответ, а не только на слезливую солидарность случайного собутыльника. Ведь это же был бы ни дать ни взять элементарный крик о помощи! И только я подумал об этом, как тут же сообразил, что точно в таких, едва ли не слово в слово, выражениях оценивал полученное пару недель назад послание от моего заочного знакомого, чей интернетный псевдоним, "goodman", являлся, по сути, переводом на английский моего собственного и чье пересыпанное благодарностями в мой адрес и теперь уже совершенно счастливое письмо я читал сегодня после работы. Сердце мое ухнуло вниз и с такой силой садануло под коленки, что я, охнув по-стариковски, бессильно опустился где стоял на ступеньку лестницы. - А я что говорил - совпадения, кругом одни лишь случайные и ровно ничего не значащие совпадения! - иронически захихикал бесенок. - Подумаешь, одинаковые просьбы от одинаковых анонимов в одинаковых обстоятельствах! Пустяк, есть над чем голову ломать, в самом-то деле! - Ну да, ну да, - я потер лоб, собираясь с мыслями после своего нового откровения. - И он, вроде бы, вскоре после получения моего письма гулять еще отправился, этот англоязычный Гутман, и тут же свою старую знакомую встретил, разговор с которой так быстро и разительно все его мироощущение поменял. Прогуляться, разве, и мне на ночь глядя из любви к симметрии и в поисках новых совпадений не от мира с