- Да не спеши ты так, - донесся до девочки голос у открытой двери комнаты. В проходе стоял обнаженный лысый водила, который первым начал спаивать доверчивую гостью. Он легкомысленно прислонился к косяку с бутылкой в руках и с улыбкой следил за волнениями маленькой пленницы. - Кое-кто у нас любит бдсм. Знаешь, что такое бдсм? Тебе еще повезло. Всего-то наручники...
- Отпустите... - дрожащим голосом взмолилась Нэй. Страх обуревал ее, как никогда раньше. Она не могла совладать с дрожью в губах и режущими глаза слезами.
- Да ладно, чего ты? Мы только начали. Ты ведь за этим сюда приехала? Шлюшка маленькая. Ты ведь себе хочешь хату, я так понял. Знаешь, за это надо побольше потрахаться.
- Не надо. Мне ничего не надо. Пожалуйста...
слезы тяжелыми каплями посыпались на дрожащую плоть. Она обессиленно сжала кулачки, все больше пугаясь своего неожиданного положения. Страх рос в ней с демонической скоростью против всякой логики, заполняя каждый уголок души, давя внутри все принципы морали и устои. В душе ее разыгралась еще не ощущаемая ранее дикая необъяснимая тревога. Страх потерять свою единственную по-настоящему важную ценность - свободу.
- Прошу вас... я что... угодно... сделаю... Умоляю...
- Да заткнись ты! Че ты теперь из себя школьницу строишь? Хотела жить по-взрослому, так получай! - мужчина сделал глоток из бутылки и тут же сплюнул в сторону теперь презренной ему пленницы. - Мы только начали. Сейчас отдохнем, побазарим, еще раз тебя помнем. И пойдешь домой. Если понравится, останешься с нами еще денька на два-три. А там будет тебе и хата и шиш с мороженным.
- Я не могу... мне нужны лекарства... Ну, пожалуйста...
- Нет лучшего лекарства, чем секс, слыхала? А теперь усохни и лучше расслабься. Скоро поднимемся. Хотя... высохнешь у себя дома, если заслужишь, - дернув бутылку с вином, и услышав жалкое бульканье на дне, он удовлетворенно приблизился к девочке и схватил ее за горло до того, как та успела как-то совладать с собой и цепью. Силой влил остатки бутылки ей в горло и отшвырнул от себя.
Обессиленная горем Нэй упала лицом в подушку и не смогла больше сдерживаться. Девочка разразилась давящими глотку рыданиями. Ее тело трясла крупная дрожь, но она уже ничего не могла с собой поделать. Принявшись рвать цепь к себе, сжимать подушку зубами и бить кулачками по кровати, девочка лишь натерла до крови запястье и еще больше выбилась из сил. Страх жженой пустотой собрался в груди, и сотни проклятий Нэй послала на себя за свою глупость, доверчивость и слабость. Буря диких эмоций, страха и бессилия разрывала ее изнутри. Она ничего не могла с этим поделать...
- Ну, как там наша крошка? - весело поинтересовался Уориган у спустившегося на кухню водителя. - Пришла в себя?
- С дуру бесится, - тот лишь скривил лицо, дав понять, что ничего значительного наверху не происходит. Военный, единственный, кто до сих пор был в одежде, молча усмехнулся. - Жгучая все таки девчонка. Горячая. Амбициозная. Такую мять и мять.
- Да, тесновата, - крякнул толстый хозяин дома, подтянув смешавшееся в трусах достоинство. - Тронуть не за что, но зато есть куда присунуть. Ее немножко подвоспитать, и будет очень хорошенькой. На вырост. Годков на десять. Через три годика сиськи появятся, фигурка покруглее станет - самый сезон для нее будет. Можно толкнуть на панель или в игры подать. От спросу покоя не будет. Если раньше не загнется...
- Загнется, - лениво заметил Уориган, вертя в руках сотовый Нэй. - Она больная. Лекарства принимает. Я ее только этим и выцепил, а так вернулась бы домой или в больницу. Кто будет держать в общаге больную дурочку? Она и здесь дня три продержится, а потом можно будет хоть в огороде закопать...
- Но-но! Ты мне не шали! - погрозил жирным пальцем хозяин дома. - В огороде, ишь ты че удумал. А как ко мне заявятся с проверкой? Да ее тут местные собаки раскопают к следующей же ночи, не говоря уж о полицейских. Да и те поди сначала по кругу пустят... - на пару секунд кухня взорвалась натянутым смехом, но он быстро утих. Секунда молчания. - А с ее конторой-то что?
- А ничего, - староста на глазах у всех вынул аккумулятор из мобильника, вытащил симку и сломал ее решительным движением. После чего засунул аппарат в карман своих любимых шорт. - Говно у нее, а не организация. Раньше, вроде опасными были. А сейчас издыхают понемножку. Только страху нагоняют. Я слышал за последний месяц двоих "авторов" уже убили. А "книжек" этих вообще порезали немерено. И все какие-то наркоманы, зовущие себя Критиками. Короче, паленное дело. За всеми они следить не могут, вот и теряют хватку. По симке нас не отследят, сотовый, считай, сдох. Больше они никак о нас не узнают. Если только не выйдут на улицу опрашивать доходяг.
Ответом ему была еще порция смеха, на этот раз уже более убедительная. Толстяк, одобрительно усмехнувшись, залпом допил свой бокал шампанского и, кряхтя, поднялся.
- Ну-с, не будем яйца морозить, как говорится. Барышня ждет. Надо ее утешить и ротик заткнуть. Уже жду не дождусь снова почувствовать ее язычок...