Через несколько минут Нэй ворвалась в свою комнату. Гисы уже не было видно. На столике так и лежала визитка детектива. Нэй быстро вбила его номер и приложила трубку к уху.
- Алло. Детектив Дортстон. Я помогу Вам. Я готова прекратить эту игру. Не сейчас. Мне нужно привести себя в порядок и выспаться. Собраться мыслями. Где нам лучше встретиться?
Голос в трубке что-то удовлетворенно прожужжал про дела в кабинете Уоригана. Согласившись принять гостя завтра утром, Нэй закончила разговор. После чего сразу же набрала номер еще одного контакта.
- Алло. Нэгаи-сан, это Нэйрин. Да, Wakai ran. Вы ведь юрист по профессии, верно? Так вот, мне потребуются Ваши услуги. Только денег у меня немного... Что? Бесплатно? В этом нет необходимости. Я найду способ отплатить Вам. Может быть, позже. Но все равно, спасибо Вам за доброту. Для меня сейчас это очень важно.
Положив трубку, Нэй судорожно вздохнула. Внутри все успокоилось. Мысли, наконец, нашли достойный крепкий стержень хоть какой-то уверенности. Хотя это была не уверенность, а, скорее, решимость. Впрочем, даже этого для Нэй было уже достаточно, чтобы желать дожить до следующего дня, не путаясь в своих страхах и волнениях.
Наведя короткий порядок и убрав все следы пребывания странных гостей в своем номере, Нэй приняла горячую ванну, откопала в сумке противоспалительный порошок и, приняв лекарство, укуталась под теплое одеяло. Скорее всего, завтрашнее утро она встретит с температурой, но ничего. В следующий раз, девочка решила, что куда с большим вниманием к своему здоровью будет подниматься на крышу во время бури.
Тем не менее, на следующее утро Нэй проснулась вполне уверенно. Температуры не было. Буря уже утихла, и за окном открывался вид на покрытый белоснежными шапками город. После чашки горячего чая, Нэй собрала все свои вещи и остановилась перед зеркалом, разглядывая свой образ.
Ее встретила девушка в хорошей одежде со слегка печальным взглядом синих глаз. Черные волосы ровно спадали на плечи и грудь. Чуть встрепанная челка прикрывала лоб и тонкие брови. Это была та же Нэйрин Колинс в богатой одежде, но что-то в ее глазах, в решительном строгом взгляде уже было другим. Принадлежало словно не ей, а какой-то другой девушке, взрослой и свободной от собственных слабостей.
Именно в таком виде Нэйрин увидел и детектив Дортстон, когда через час они встретились в комнате старосты. После ухода Уориагана все в этой комнате обесцветилось и потеряла напускной лоск. Вместе с этим исчезла и пугающая атмосфера вечного превосходства старосты над всеми гостями этого падшего рая. И карикатурная яркость всех его атрибутов. Словно и кабинет Уоригана за что-то арестовали и одели в скучные цвета тюремной робы.
- Я рад, что не ошибся в тебе девочка, - с улыбкой произнес детектив, делая какие-то заметки в своем блокноте. - И еще больше рад, что в тебе ошиблась Библиотека. Настало время им за все заплатить. Мальчик пока побудет у нас. Как схватим твоего "автора", я быстро улажу дело с его освобождением. Тем более, что его друг уже готов все ему простить. У тебя еще есть, что добавить?
- Нет, мистер Дортстон, - спокойно произнесла Нэй. - Я готова играть по вашим правилам.
- Вот как... - мужчина многозначительно посмотрел на девочку. - Значит, пусть все так и будет. Офицер!
В комнату вошел полицейский в форме. Не удостоив взглядом Нэй, он сразу уставился на Дортстона.
- Отведите, эту юную леди в участок. Будьте с ней очень вежливы, пожалуйста. Пусть пока посидит в моем кабинете. Следите, чтобы никто чужой к ней приближался. Она - важный свидетель в нашем деле.
- Да, сэр! - коп мгновенно переключился на Нэй и жестом указал ей на выход.
За стеной ее поджидало еще два стража порядка. Под таким конвоем ее сопроводили до лифта. С каждым шагом Нэй все больше смирялась с тем фактом, что все кончено. Ей больше не быть "книжкой" из Библиотеки. Никто больше не оставит на ее страницах "роспись", чтобы удовлетворить ее хозяев. Никто больше не будет удовлетворять ее маленькие желания после тесной любви из страха перед ее покровителями. Разве что, ее страницы утонут в собственной крови, если кто-то из агентов доберется до нее.
Нэй уже не волновалась о предательстве Автора. Она была уверена, что ему не составит труда найти ее после того, как все выяснится. А поймет он все после первого звонка. Он сразу поймет, что она больше не служит Библиотеке, что она звонит только, чтобы заманить его в ловушку по велению копов. Он все поймет, избежит засады Дортстона и найдет ее. Может быть, он убьет ее сразу. Может быть, сначала спросит, почему она это сделала. И тогда ей останется только принять любую участь. Она это заслужила. И была к этому готова.
Из раздумий Нэй выпала случайно уже у лифта. Ее взгляд остановился на пристроившейся к стене Гисе. Девушка спокойно провожала взглядом свою жертву, не выражая ничем, что знает Нэй. Полицейские не обратили на нее особого внимания.
- Прощай, Гиса, - одним губами произнесла Нэй со скромной улыбкой.
Готка не ответила ничего, до последнего смотря, как закрываются за Нэй и ее конвоем двери лифта. Кабина медленно поплыла вниз, отсчитывая этажи воспоминаний в сознании Нэй. Ей вспоминалось, как она первый раз появилась в этом общежитие, как почти день провела на разных этажах под стенами в ожидании разных ответственных за размещение жильцов лиц. Ломкая, кашляющая и дрожащая без видимых причин девчонка.
Она вспомнила первый раз, когда встретилась с Уориганом. Как долго он вздыхал и охал, смотря на ее справки и документы, периодически оглядывая ее щуплое тело. Вспомнила, когда он открыл перед ней дверь комнаты на тринадцатом этаже. Помещение сродни подвальному, что в ее глазах было наравне с залом замка. Ее собственное укрытие от невзгод. В памяти горячей волной всплыло воспоминание о том, как эту крепость разрушил Автор, лишивший Нэй ее привычного покоя и невинности. Вспомнились все визиты РР и долгие часы под душем, которые казалось, решают все проблемы в вечно холодно-горячей воде.
Не помня себя от нахлынувшей ностальгии, Нэй, наконец, вышла на улицу. Весеннее солнце ударило в глаза. Не успела она сделать и пары шагов, как рядом с ней что-то взорвалось. Без огня и дыма десятки осколков лобового стекла ближайшей полицейской машины прыснули во все стороны. В небеса поднялась запоздалая сигнализация, и россыпь радужных бликов заиграла на мокром асфальте и в тающих сугробах, отражая солнечный свет в неровных кубиках стекла. По корпусу машины заструилась кровь.
Вздрогнув от неожиданности, Нэй мотнула головой, стряхивая стеклянную крошку с волос. Едва легкий испуг улегся, девочка уставилась на перевернутые глаза Дортстона. Его удивленный и одновременно испуганный взгляд застыл на ней. Крыша машины, принявшая его тело, послушно смялась под старым телом, смешав в складках металла желтое пальто и темные штаны. Он был мертв.