Ночь прошла мутно. Пару раз Нэй вновь возвращалась к изучению своего тела. Спросонья девушка воспроизводила как могла движения рук Автора в ту особенную ночь, ее пальчики спускались в самые горячие места ее тела, а поднявшиеся вершинки грудей, как и все тело, возбужденно требовали большего. Мысли метались из прошлого в будущее, и в короткие часы сна в полузабытьи сознание рисовало горячие картины самых невероятных сцен секса между ней и безликими любовниками.
На утро она чувствовала себя еще хуже. Никогда раньше девушке так не хотелось выбраться из своих четырех стен на свежий воздух. Голодный желудок капризно давал о себе знать, а новые одетые трусики очень быстро и беспричинно потеряли свою сухость. Во всем этом безобразии юная девушка совсем забыла о средствах элементарной гигиены. А это требовало еще денег. Словом, выход в свет Нэй устроила в весьма некомфортных условиях. А осознание того факта, что в сегодняшнем школьном расписании присутствует Физика, расстроило еще больше.
От ощущения безнадежности хотелось выть. Но вспоминая слова Грега о необходимости "просто ходить на занятия и светить своей мордашкой почаще", Нэй все таки убедила себя отправиться во всем этом конфузе в школу. В конечном итоге, заставить себя было не сложно, а то спокойствие и хладнокровие, которые сопутствовали этому решению, уже не пугали.
Натянув синий легкий свитер с длинными рукавами, в которых можно было спрятать руки целиком, и привычные затертые джинсы, девушка отправилась в школу. На улице было холодно, но не так, как в прошлый раз. Холодок неуверенно сквозил по ногам и вызывал легкую дрожь. К этому Нэй уже привыкла.
Небо встретило ее хмурыми серыми облаками, через которые с непривычной для этого времени года яркостью пробивалось белое солнце. Теперь казалось, что все прохожие так или иначе украдкой кидают взгляды на спешащую на занятия школьницу. Такое чувство возникает, когда покупаешь в магазине что-то новое, непривычное для себя. Но по сути ничего не изменилось. А Нэй была одной из многих школьниц, по утру спешащих на занятия из общежитий и домов.
Одноклассники встретили ее без особого внимания. Всего пару плоских шуток и кривых улыбок от Рины и Рейчел. Все в пределах допустимого. Поэтому ко второму уроку Нэй уже вошла в привычное состояние и адаптировалась к происходящему так, будто и не пропускала уроки все эти дни.
Порой, когда мыслительные операции отказывались следовать за логикой учителя, девушка вновь возвращалась к своему браслету. Поначалу он казался ей тяжелым, но спустя некоторое время она привыкла к его весу. Теперь он даже стал навящиво необходимым. Так же как и телефон в кармане джинс, само наличие которого так же внушало какое-то спокойствие. При других ребятах Нэй старалась не показывать свои "подарки". Все, что случилось с ней, принадлежит только ей одной.
Уроки текли один за другим, и Нэй, не имея возможности сбежать раньше положенного, вынуждена была дожидаться Физики. Расписание выдалось предельно неудобным, и Физика - самый тяжелый для соображения предмет - оказался последним. Для мистера Хаттона Нэй никуда не исчезала. Не болела, и новый урок начнется так же, как и предыдущий. "Хорошо хоть не хуже. В этом тоже есть плюс." - Обнадеживала себя девушка, садясь на привычное место. Окна в кабинете Физики были ее любимыми. Здесь городской массив еще не успел закрыть все виды вездесущими новостройками. Над крышами более низких и старых домов открывался хороший вид на парк и горную гряду, сливающуюся с вечно дождливым горизонтом.
Учитель начал урок с прежним, одному ему помогающим, энтузиазмом. Скрип ручек, как обычно, нарушался легкими шепотками и редкими шутками. Нэй на какое-то время пыталась вникнуть в то, что пытается объяснить учитель, однако очень быстро ее мыслительный процесс увел ее куда-то в лабиринты собственных логических цепей и умозаключений, наверняка, предельно далеких от физики. Когда выдерживать нагрузку сложных соображений уже было невозможно, девушка со вздохом по старой привычке повернулась к окну, чтобы мысленно разгрузиться...
- Мисс Колинс! - кусочек мела с силой ударился об ее парту и, расколовшись, осколками брызнул в разные стороны. Нэй вздрогнула от необычно агрессивного выпада учителя. - ДА СКОЛЬКО МОЖНО ВАМ НАМЕКАТЬ? Вы на уроке! Зачем вы вообще ходите в школу, если не слушайте то, что вам говорят?! Вы специально доводите меня?!
Лицо учителя покраснело, а в глазах за толстыми очками читалась неприкрытая ненависть. Испуганная Нэй, замерев, сжалась на своем месте, не зная, что ответить. Гадкие взгляды одноклассников подтачивали ее со всех сторон. Хаттон перешел в наступление.
- Сколько времени вы потратили на разглядывание облаков? Вы хоть раз сделали домашнее задание или попробовали проявить хоть какой-то интерес к моему предмету? Или вас натурально интересует только пустая трата времени. Моего и вашего! Я...
Он двинулся к ней, наверняка, чтобы подкрепить свою злость почти незаполненной тетрадкой. Интуитивно Нэй прикрывала тупые рисуночки на полях рукой. Но когда взгляд учителя пробежался по ней, что-то случилось. Он неожиданно запнулся, а краска с его лица сошла так быстро, как только это вообще возможно. В классе повисла тишина, и немногие ученики заметили эту странную паузу. Мистер Хаттон же, странно дернув головой, резко снял свои очки, не отрывая взгляда от тетрадки Нэй, и протер их.
-... я крайне возмущен. - спокойным, чуть дрогнувшим голосом, вдруг произнес он. - Я надеюсь вы... вы внемлите голосу разума... и зайдете после уроков, чтобы обговорить со мной сложившуюся ситуацию.
С этими словами он развернулся и, вновь водрузив на нос очки, вернулся к доске. Сказать, что Нэй выглядела растерянной можно было, только очень многое недоговорив. Еще не сразу поняв, что произошло, окруженная смешками и шепотом разочарованных в гневе учителя учеников, девушка опустила взгляд на тетрадь. И тут в голову словно стукнули молоточком. Странная мысль взорвалась где-то в сознании: он видел не тетрадку с рисунками, а браслет, наполовину выглядывающий из рукава, которым девушка неосознанно прикрывала свое художество. Что еще могло его так... напугать?
Неуверенно оглядевшись, она поскорее спрятала браслет от подозрительных взглядов одноклассников, затянув его в рукав. Весь остальной урок прошел почти в тишине. Повышенный энтузиазм быстро вернулся к мистеру Хаттону, но количество внимания, которое он теперь уделял Нэй, заставляло ее почти неотрывно пялиться в тетрадку.
До конца урока оставалось пять минут. Пытаясь понять, что произошло, девушка в конце концов зацепилась за одно единственное призрачное объяснение в своих воспоминаниях. "Для тебя он будет значить меньше, чем для большинства людей, которые его увидят", - сказал перед уходом Автор. Но что именно он будет значить? "Ты все поймешь". Что ж... до того, чтобы начать понимать осталось пять минут. Пять минут до того, как она и мистер Хаттон останутся в кабинете один на один.