Каждый беженец, обученный Пальмахом, должен был пройти экзамен, который изображал судебный процесс перед фиктивным трибуналом. При этом исходили из предположения, что беженцу удалось пробраться в Палестину, но он был схвачен англичанами. Инструктор Пальмаха устраивал ему допрос, цель которого была доказать, что беженец незаконно попал в Палестину. Беженец должен был ответить на множество вопросов, касающихся географии и истории Палестины, в доказательство того, что он прожил там много, много лет.
Когда такой "кандидат" успешно заканчивал курс, Пальмах устраивал ему побег - чаще всего, через детскую зону или через туннель - к белому дому на горе у Саламиды, а оттуда уж его нелегально переправляли морем в Палестину. Несколько сот беженцев уже были отправлены таким образом в Палестину, группами по два или три человека.
Си-Ай-Ди было, конечно, известно, что в детской зоне происходят странные вещи. Изредка они засылали туда шпионов под видом учителей или социальных работников с воли, но гетто и концентрационные лагеря научили детей держать язык за зубами, и по истечении двух-трех дней шпионов обычно разоблачали.
Ари закончил осмотр детской зоны зданием школы. В одном из классных помещений помещался штаб Пальмаха. В учительском столе была спрятана рация, посредством которой осуществлялась связь с Палестиной. Под полом было скрыто оружие для проведения военных занятий. В этом же помещении подделывались документы и бумаги.
Ари осмотрел мастерскую и покачал головой.
- Халтура, - сказал он. - Ты просто растяпа, Иоав. Иоав пожал плечами.
- В ближайшие недели, - продолжал Ари, - нам понадобится специалист. Давид, ты как будто сказал, что у вас тут есть такой.
- Правильно. Дов Ландау, мальчик из Польши, но он отказывается.
- Мы его неделями уговаривали, - добавил Иоав.
- Ну-ка, я поговорю с ним.
Когда они подошли к палатке, где жил Дов Ландау, Ари велел своим товарищам подождать и вошел в палатку один. Перед ним предстал худенький белобрысый мальчик, исподлобья поглядывавший на пришельца. Ари этот подозрительный, полный ненависти взгляд был хорошо знаком. Он посмотрел на опущенные углы рта и на презрительно искривленные губы, столь характерные для людей, побывавших в концлагерях.
- Тебя зовут Дов Ландау, - сказал Ари, глядя ему прямо в глаза. - Тебе 17 лет и ты из Польши. Тебя освободили из концентрационного лагеря, и ты специалист по подделкам. Меня зовут Ари Бен Канаан. Я из Палестины и член Мосада Алия Бет.
Юноша презрительно плюнул на пол.
- Послушай, Дов. Я не собираюсь ни уговаривать, ни угрожать тебе. У меня к тебе деловое предложение; назовем его договором о взаимной помощи.
Дов Ландау ощерился.
- Я скажу вам вот что, Бен Канаан. Вы и ваши парни - нисколько не лучше немцев и англичан. Мы вам нужны только потому, что вы хотите спасти свою шкуру от арабов. Мне, конечно, хочется в Палестину, но как только я туда попаду, я немедленно найду себе организацию, которая даст мне возможность убивать.
Ари не повел и бровью при этом взрыве ядовитой злобы.
- Вот и прекрасно. У нас с тобой, значит, общие интересы. Тебе не нравятся мотивы, по которым мне хочется иметь тебя в Палестине, а мне не нравятся мотивы, по которым тебе хочется попасть туда. В одном, однако, мы согласны: твое место не здесь, а там.
Глаза подростка подозрительно сузились. Этот Бен Канаан не был похож на других.
- Теперь давай сделаем еще один шаг, - сказал Ари.
- Тем, что ты будешь сидеть здесь без дела и греть задницу, ты в Палестину не попадешь. Что будет потом, когда ты попадешь в Палестину, это меня не касается. Дов Ландау заморгал от неожиданности.
- А дело у меня к тебе вот какое, - продолжал Ари.
- Мне нужно подделывать документы. Мне их нужно много, этих документов, притом в ближайшие недели, а ребята, занимающиеся здесь этим делом, не в состоянии подделать даже собственную подпись. Мне нужно, чтобы ты поработал на меня.
Подросток был сбит с толку прямой и решительной тактикой Бен Канаана. Ему нужно было время, чтобы разобраться, где здесь скрывается подвох.
- Я подумаю, - сказал он.
- Подумай. Конечно, подумай! Я тебе даю тридцать секунд на обдумывание.
- А что, если я откажусь? Силой заставите?
- Дов, я сказал, что мы нужны друг другу. Попытаюсь выразиться еще яснее. Если ты мне не поможешь, я сделаю все, чтобы ты остался последним здесь в Караолосе. Так как впереди тебя тысяч по меньшей мере тридцать, у тебя вряд ли еще достанет сил бросить бомбу, когда ты доберешься наконец в Палестину. Впрочем, твои тридцать секунд истекли.
- А почему я знаю, что не обманете?
- Очень просто. Потому что я даю тебе слово.
На лице подростка мелькнула робкая улыбка, и он кивнул в знак согласия.
- Тогда вот что. Ты получишь указания либо от Давида Бен Ами, либо от Иоава Яркони. Я не хочу, чтобы ты вступал с ними в пререкания. Если у тебя будут какие-нибудь неясности, снесись прямо со мной. А теперь я требую, чтобы ты явился через полчаса в штаб, посмотрел там мастерскую и сказал Давиду, какие тебе нужны материалы.
Ари повернулся и вышел из палатки на улицу, где его ждали Давид и Иоав.
- Через полчаса он приступит к работе, - сказал Ари.
- Как ты это сделал?
- Нужно знать детскую психологию. Я поехал обратно в Фамагусту, - сказал Ари. - Встретимся ночью у Мандрии. Захватите с собой Зеева Гильбоа. Не надо меня провожать; я знаю дорогу.
Давид и Иоав ошеломленно смотрели вслед товарищу, знаменитому Ари Бен Канаану. Он пересек площадку для игр и направился к свалке.
Той же ночью Мандрия в обществе Давида, Иоава и Зеева Гильбоа ждал у себя дома Бен Канаана.
Зеев Гильбоа, тоже палестинский пальмахник, был широкоплечий крестьянин из Галилеи. Как и у Яркони, у него тоже были огромные усы, и ему тоже едва перевалило за двадцать. Зеев Гильбоа был лучшим солдатом среди пальмахников в Караолосе. Давид поручил Зееву боевую подготовку беженцев. С большим энтузиазмом и импровизированными винтовками он обучал по ночам на площадке для игр своих курсантов почти всему тому, чему можно научить, не имея под рукой настоящего оружия. Вместо винтовок служили палки, вместо гранат - камни, вместо штыков - стальные куски пружин. Он обучал ребят рукопашному и штыковому бою, а главное - он вселял боевой дух в опустившихся беженцев.
Становилось поздно. Мандрия беспокойно ходил по комнате.
- Ничего не понимаю, - сказал он. - Я еще днем дал ему такси с шофером.
- Не волнуйтесь, господин Мандрия, - сказал Давид. - Ничего необычного не будет, если Ари вернется только дня через три. У него странные методы работы. Мы к этому привыкли.
Перевалило за полночь, и мужчины поудобней расположились в креслах. Еще через полчаса они начали клевать носом, через час они мертвецки спали.
Было уже около пяти утра, когда Ари вошел в комнату. Его глаза покраснели от бессонницы, так как он всю ночь разъезжал по острову, не поспав даже часа. Он вообще спал только урывками с тех пор как высадился на Кипр. Они обнялись с Зеевом Гильбоа в традиционной пальмаховской манере, затем он перешел прямо к делу, без всяких извинений или объяснения причин восьмичасовой задержки.
- Ну, мистер Мандрия, достали судно?
Мандрия потерял дар речи. Он хватил себя кулаком по лбу от изумления.
- Господин Бен Канаан! Нету еще тридцати часов, как вы вообще приехали и тут же потребовали судно. Я не судостроитель, сэр. Моя компания, кипрское средиземноморское пароходство, имеет филиалы в Фамагусте, Ларнаке, Кирении, Лимассоле и Цафосе. Других портов на Кипре нет. Все мои конторы лихорадочно ищут судно для нас. Если только в человеческих силах раздобыть судно на Кипре, вы будете немедленно поставлены в известность, сэр.
Ари не обратил внимания на сарказм Мандрии и повернулся к остальным.
- Зеев, я полагаю, Давид рассказал тебе о том, что мы здесь затеваем. Галилеец кивнул.
- С этой минуты вы трое поступаете в мое распоряжение. Найдите себе людей, которые смогут заменить вас в Караолосе. Иоав, сколько у тебя в зоне здоровых детей в возрасте от десяти до семнадцати лет?