— Госпожа, если я не вернусь вскоре к своим людям, они взорвут замок. Повозки уже стоят возле северной стены. Я дал прямой приказ не пытаться меня спасать и считать погибшим в случае слишком долгого отсутствия. Времени осталось немного, но лучше все же заранее позаботиться об этом. Я могу привести всех своих людей сюда. — Проговорил Айнар.
— Не стоит. — Сказала Энни, подумав немного. У нее начинала болеть голова, не стоило сегодня больше использовать способность. — Иди. Сообщи, что барон признал свою вину и готов поставить все, что нужно в оговоренном объеме, а также сделать скидку на следующую поставку. После вернись, мне нужно с тобой поговорить.
Айнар склонил голову в легком поклоне, напоминая Энни сцены из старинных фильмов о королях, и, развернувшись, пошел к выходу. Стоило хорошенько разузнать у него, что именно все это значит. Барон, разумеется, все расскажет, но интересно послушать и другую сторону. Тем более она начинает привыкать к роли правительницы. Внезапно Айнар чеканивший шаги в направлении двери, остановился. Энни заинтересованно глянула на него. Он развернулся не хорошо, странно, совершенно неестественно развернулся, подволакивая одну ногу и совсем не двигая головой, будто шеи у него и не было. Сделал несколько шатких шагов, и Энни почувствовала, как по спине побежала неприятная леденящая дрожь. Сразу же всплыл в памяти давно и старательно забытый эпизод. Ярмарка в лунном городе. Они с мамой идут через галдящую толпу народа. Маленькой Энни очень интересно все вокруг, и она жадно глазеет по сторонам. Они проходят мимо круга людей, и Энни засматривается. Там, в середине, человек показывает представление. Он держит на веревочках куклу, марионетку, вышагивая ею по земле и делая разные трюки. Энни замедляется совсем немного, заворожённо глядя на куклу, но мамина рука уже выскальзывает из крохотной ладошки. Она не сразу замечает это, кукла захватывает ее внимание. Но когда она понимает, мамы уже нигде нет. Энни пугается и пытается бежать вперед, но толпа слишком плотная и она не может протиснуться, не хватает сил. Тогда она разворачивается, чтобы пробежать через пустое пространство, и натыкается на куклу. Кукла своим немигающим, неестественным, искусственным взглядом смотрит прямо на нее. Кажется, будто нарисованные маленькие глазки, неотрывно следят за ней. Человек, управляющий марионеткой, замечает ребенка и двигает куклу к ней, заставляя ту помахать рукой, и от этого у Энни начинают трястись колени. Она хочет заплакать, закричать, позвать маму, но не может вымолвить и слова, в ступоре глядя на куклу. Сзади появляется просвет, и девочка тут же ныряет в него, убегая. Тут же приходят слезы и крик, от которого люди расступаются. Разумеется, мама даже не заметила, что потеряла ее. Нашла прилавок с какой-то ненужной ерундой и простояла возле него, пока не услышала ревущего ребенка. Энни еще долго вскакивала по ночам с криками, увидев во сне машущую ей рукой куклу. И сейчас кошмар будто вернулся к ней, только на много страшнее. Айнар шел к ней, двигаясь как марионетка в неумелых руках. Он остановился и что то сказал. Энни не поняла, и даже сознание не удосужилось дать перевод. Айнар повел головой, жутко выворачивая шею, и произнес еще одну фразу. Энни снова не поняла. Она вдруг осознала, что перестала дышать.
— Приветствую. — Проговорил Айнар по-русски и Энни даже вздрогнула от неожиданности. Айнар улыбнулся, удовлетворенный эффектом.
— Я впечатлен твоими успехами по захвату моих людей, Энни. — Проговорил Айнар.
— Кто ты? — Спросила Энни. Она от чего-то знала, с ней говорит сейчас не Айнар, кто-то другой использует его тело как куклу.
— Подумай. Мне же больше интересно, кто ты. Неужели многоуважаемые Хозяева наконец перестали трястись от страха и явились закончить начатое? Я долго ждал. Когда ваш кораблик вошел в атмосферу я уже четвертую сотню лет использовал лишь два процента своих сил. И вот вы пришли. Скажи, вы и вправду думаете, всего шестерых достаточно, чтобы меня уничтожить? — Проговорил Айнар. Его лицо раскраснелось голова начала едва заметно подрагивать. Энни судорожно пыталась придумать ответ.
— Я не буду отвечать, пока не узнаю: с кем говорю. — Выпалила Энни. Ничего умнее ей в голову не пришло, да и времени было мало для вдумчивого ответа. К тому же за выпадом она пыталась скрыть собственный страх. Айнар улыбнулся, рывками склоняя голову на бок, будто шейные позвонки у него заклинивало.
— Приятно поболтать с кем-то разумным. Когда заперт наедине с собой тысячи лет, способный лишь подглядывать наружу через узкую щель, начинаешь мечтать о таком. Оставь этот сосуд подле себя, я хочу еще раз поговорить с тобой. — Последнюю фразу Айнар проговорил совсем тяжело. Его глаза слезились, шея распухла.
— Хорошо. — Ответила Энни. С трудом заставляя себя оторвать взгляд от пола и посмотреть в лицо. — Оставлю. Если ты назовешь свое имя.
Айнар улыбнулся и, падая на колени, выдохнул.
— Рэнгон Джин.
Склонившийся на колени Айнар упал лицом вперед. Сзади раздал удивленный и одновременно восхищенный шёпот. Энни глянула и увидела круглые глаза барона, смотревшие на Айнара. Вряд ли он понял что-либо из их разговора, его впечатлило имя. Рэнгон Джин, что-то она такое слышала, кажется, верховный бог в местной мифологии или что-то вроде того. Айнар очнулся и тяжело приподнялся на руках, с третьей попытки ему удалось встать на ноги. Он взглянул на Энни и пристально посмотрел на нее.
— Мне нужно сообщить своим людям. — Сказал Айнар.
— Иди. — Разрешила Энни. — После возвращайся.
Айнар поджал нижнюю губу, затем развернулся и зашагал прочь из зала. Под звуки его шагов стихли и разговоры позади нее. Все сидели и пристально разглядывали ее. Энни поежилась.
— Кто такой Рэнгон Джин? — Спросила Энни, повернувшись к барону.
— Я, право, раньше считал все это лишь глупыми легендами. — Он глянул в лицо Энни и, встрепенувшись, добавил. — Верховный бог и создатель всего.
Брови Энни встретились на переносице. Странные мысли роились внутри. Она будто упускала нечто важное, и такое же простое и очевидное. Из собственных мыслей ее вытянула открывающаяся дверь. Вернулся Айнар. Он шел целеустремленно на спокойном, казалось, лице подрагивали мускулы.
— Что-то не так? — Спросила Энни.
— Я сообщил своим людям. И сказал, что остаюсь. — Ответил он.
Но что-то в выражении его лица было не так. Внутри сознания Энни снова зашевелились детали мозаики, стремясь собраться в картину, но только больше перемешиваясь. И тут ее словно окатили ледяной водой. Она не чувствует внутри себя намеренья Айнара. Края ее сознания трогают липкие мысли барона, сладостно покалывают образы его собеседников. Но он, Айнар, будто пустой, безэмоциональный камень, никак не ощущается. Командир, все это время всматривающийся в лицо Энни, увидев что-то улыбнулся. Совсем не так, как улыбается ей сейчас барон.
— Подойди. — Сказала ему Энни, уже понимая, что случилось. Айнар не сдвинулся с места, лишь улыбка стала шире.
— Подойди. — Проговорила Энни уже сильнее, импульс в два раза меньший сломил защиту Ридла, хоть и не полностью. Улыбка на лице Айнара померкла, а ноги затряслись.
— Тебе все равно конец, презренная Гли. — Прокричал Айнар.
Энни хотела еще раз произнести формулу, но пол под ногами взбрыкнул, как дикий конь, и люди попадали. В тот же миг страшный грохот ударил по ушам, с силой выбивая из сознания. Темнота мгновенно поглотила все вокруг, оставляя лишь далекий отблеск взрыва, звук которого почему-то стал похожим на далекий хохот.
Мгновение спустя
Темная пелена, покрывавшая все вокруг, дробно взрывалась яркими вспышками боли. Где-то, на самых границах сознания, Ридл улавливал удары. В ревущем, бушующем потоке его било о камни. Внутренний интерфейс перестал проводить реанимационные мероприятия и теперь проводил исключительно противошоковые. Нервные окончания почти полностью были подавлены, слабо реагирую на раз за разом брошенное на камни тело. В черноте изредка проглядывали цифры и разные символы, под воздействием воли Ридла они складывались в системные сообщения.
Критическая потеря крови
Фиксируется наличие инородного тела
Запрос эвакуации
Ошибка
Запрос на перевод имуннов под управление киберинтерфейса
Ошибка
Ридл извернулся, на мгновение приходя в сознание. Река расширилась и превратилась из узкого бурлящего потока в широкий и вяло текущий пролив. Его тело прибило к берегу и слабое течение теперь волокло его вдоль. Он выбросил руку, стараясь зацепиться за гравийный берег, и бок тут же пронзило болью. Оперение арбалетных болтов зацепилось за землю, и наконечник провернулся внутри. Даже приглушенные болевые ощущения были сильными, и сознание снова поплыло, отправляя Ридла в темную муть. Очнулся он почти сразу же и перевернулся на спину. Дыша с хрипами, он сделал несколько глубоких вдохов и, задержав дыхание, с силой ударил ладонью по хвостовику болта. На этот раз было не на столько больно. Ридл потрогал спину и почувствовал наконечник. Пришлось еще раз бить, чтобы наконечник прошел дальше, и стало возможно зацепить его. Уцепившись слабеющими с каждым мгновением пальцами, Ридл дернул. Болт вышел неожиданно легко. Ридл глянул на себя, с трудом поднимая голову, и досадливо скривился. Со вторым снарядом, торчащим из него, такого не проделать, болт вонзился под другим углом, если сейчас его протолкнуть дальше он воткнется в позвоночник. Голова упала на песок, оказалось: он уже какое-то время не двигается, прибой выкинул его на берег. Это лучший шанс и другого может не оказаться. Сделав над собой усилие, он подтянулся всем телом. Руки почти не слушались, ноги не двигались совсем. Каждый миллиметр движения давался очень тяжело, острая галька впивалась в руки и проскальзывала. Через десять минут он отполз на пару метров и при том настолько вымотался, что руки больше не поднимались. Глаза самовольно щурились от яркого солнца, и Ридл устало закрыл их. Спасительная тьма не приходила, испуганно шарахаясь от красного тумана, заполнявшего все вокруг. В тумане бродили тени, пересекаясь друг с другом и возбужденно шепча что-то непонятное и тревожное. Тело совсем перестало ощущаться, и Ридлу даже показалось, что он летит. Решив проверить, он открыл глаза: над головой двигались длинные бирюзовые листья, устраивая вверху замысловатые хороводы. Он скосил глаза вниз и увидел скользящую внизу землю.