«Л». — У вас есть подозрения против кого-нибудь?
Краймер. — Я же вам говорил: не верю ни одному «фрицу».
«Л». — Увы, должен согласиться с вами… Я ведь тоже во время войны был в Европе… Ненависть к немцам трудно вытравить, вы совершенно правы… Скажите, в той фирме, что вас принимала, были немцы?
Краймер. — Да, был там один Ганс…
«Л». — Это надо понимать — «фриц»? Немец?
Краймер. — Нет, именно Ганс. Из Вены… Но нами занимался американец, Мэксим Брунн, прекрасный инструктор горнолыжного спорта.
«Л». — Он вам ничего не рассказывал о тамошних немцах с нацистским прошлым?
Краймер. — Нас с ним интересовали совершенно иные вопросы, Барилоче — поле для бизнеса.
«Л». — Какого?
Краймер. — Нашего, мистер О'Брайен, нашего с Брунном, проблема не имеет отношения к собеседованию, бизнес есть бизнес.
«Л». — Да, да, конечно, это свято… Но мистер Брунн там живет, значит, он много знает… Возможно, поделился чем-то с земляком?
Краймер. — Мы не земляки. Он из Нью-Йорка, а я южанин, из Нью-Орлеана…
«Л». — Местные власти не мешают вашему и мистера Брунна бизнесу?
Краймер. — Какой им смысл?! Они получают с нас хорошие деньги, тот дикий край заинтересован в валютных поступлениях…
«Л». — Вы оставили мистеру Брунну какие-то поручения?
Краймер. — Конечно. Когда начинаешь дело, партнер должен иметь право на свободу поступка.
«Л». — А что за поручения мистера Брунна вы взялись выполнить здесь, в Штатах?
Краймер. — Насколько я понимаю, Брунн — американец… А вас интересуют нацисты, немецкие нацисты.
«Л». — Для нас. Центральной разведывательной группы, факт проживания американца в тех районах, где, по вашим словам, много немцев, возможно, с нацистским прошлым, представляет немаловажный интерес…
Краймер. — Ну, в этом смысле вы, конечно, правы.
«Л». — Лишь поэтому я и спрашиваю: какие поручения мистера Брунна вы взялись выполнить дома?
Краймер. — Никаких. Конечно, надо кое-что вложить в рекламу, но это моя забота, а не его, напечатать проспекты, хотя, повторяю, это делаю я, он в этих вопросах некомпетентен, он замечательный инструктор, умеет вести себя с людьми, прекрасно катает, знает уникальные места в окрестностях… Славный парень, он понравится вашим людям. Можете им назвать меня, пусть передадут привет от компаньона, Брунн не откажется помочь.
«Л». — Вы не представляете себе, мистер Краймер, как мне важно это ваше предложение… А что вы можете сказать о Гансе? Мистер Брунн как-то характеризовал его?
Краймер. — По-моему, он относится к нему с юмором…
«Л». — С доброжелательным юмором?
Краймер. — Да, именно так. Но в горах отношения между людьми особые… Там важно, кто как катает со склонов. Мистер Брунн непревзойденный мастер… Этот Ганс сосунок в сравнении с мистером Брунном… И потом он племянник хозяина той фирмы, где служит Брунн…
«Л». — Кто хозяин?
Краймер. — Я с ним не встречался… Какой-то Вальтер… Отто Вальтер, австрийский социал-демократ, эмигрант… Брунн считает его порядочным человеком.
«Л». — Брунн симпатизирует социал-демократам?
Краймер. — Мистер О'Брайен, в Австрии можно симпатизировать или национал-социалистам, или социал-демократам. По-моему, американец обязан симпатизировать последним.
«Л». — Вы отвечаете, как режете, мистер Краймер… Все, у меня больше вопросов нет… Большое спасибо за ваше предложение отправить в Барилоче нашего человека к мистеру Брунну с приветом от вас, это очень важно… Как, кстати, там со связью? Мистеру Брунну легко до вас дозваниваться?
Краймер. — Легко, но дорого. Лучше телеграмма или письмо.
«Л». — Власти Перона не лезут в переписку? Может быть, вам стоило придумать какой-то примитивный шифр? Перон, знаете ли, есть Перон.
Краймер. — Нам нечего скрывать. Кроме добра себе, нашим клиентам и Аргентине мы ничего не делаем…
«Л». — Еще раз большое спасибо, мистер Краймер, извините, что я отнял у вас время.