Вид живой кислородной планеты из космоса всегда доставлял мне необыкновенной эстетическое удовольствие. Не Земля, конечно, но все равно эти голубые океаны и зеленые континенты, были прекрасны. Удивительно, но почти все планеты. Где жили люди, имели примерно одинаковую гамму при взгляде из космоса. Да растения могли отличаться, и отличаться кардинально, но только внешне, а вот биохимически и генетически они были очень похожи на земные. Хлорофилл и тот был в почти неизменном виде на всех кислородных планетах. И это очень красноречиво говорило о том, что у всех людей был общий предок. И это не обезьяна! Собственно вся древняя история нашей планеты на это намекала, если вспомнить Индийские и Древнеегипетские Фрески. К сожалению, все это прекрасное чувство было омрачено моим отвратительным настроением:
— Вот какого хрена! Я спрашиваю, какого хрена мы от всего отказались? — так-то я все понимал, но обида душила, успокаиваться получалось только в нежных объятиях Таши, талант у девушки, не иначе.
С чего мне так нервничать, да потому, что аналогии нехорошие прорезываются. Я сколько раз видел на Земле, в своей российской реальности, как у моей армии отнимали победу. Начиная со времен Екатерины Второй, русско-турецкой войны, и далее. Сколько раз мы брали Берлин, брали Прагу, брали Варшаву, брали Париж, в Риме только не были. Вот я и говорю, какого хрена мы до сих пор не владеем всей Европой!? Невнятные и непонятные отговорки, высоконаучные объяснения, типа мы такие! Хотелось бы гордится своей страной, но почему-то вечно ложка меда поливается ведром говна. Думал в Содружестве, с его прагматичной и серьезной психологией будет иначе. Но нет, не свезло. Новой родиной тоже гордиться тоже не получалось.
Особенно все это было на контрасте с той эйфории, когда мы всей армадой двух флотов, пусть и несколько прореженных, заявились в систему Хек. Столица Халифата, один из крупнейших торговых хабов Содружества. И застали мы их буквально со спущенными штанами. Силы самообороны на кураже снесли буквально за считанные часы, а потом начинался грабеж. Вообще законы королевства мне, в этом плане, нравились. Отдаешь треть добычи верховному сюзерену, и тащи сколько унесешь. Закон этот был с глубокой древности, когда флоты аристократов за просто так воевать отказывались, и собрать их было достаточно сложно. Времена шли, поместное воинство в космическом антураже стало постоянным, но аристократы остались, и денег они хотели по-прежнему. Поэтому и закон о добыче не отменили. Единственное, что стало по-другому, так это то, что грабили теперь не сами по себе, а централизовано, и только потом, на совете командиров шел раздел имущества проигравших.
Пока наши интенданты выгребали из халифатцев все, до чего только могли дотянуться, я, с частью шестого флота и целой армией торговцев, в том числе трофейных, прошелся железной метлой по всем, более или менее населенным системам. Как следует пошерстить космос времени не было, но окинуть хозяйским взглядом будущие владения хотелось. Из каждой посещенной системы, через пару дней, отправлялось по нескольку караванов с добром. Ровно до тех пор, пока не получили команду возвращаться. Да, королевство оставляло за собой пару систем, да системы были с довольно приличной инфраструктурой. Единственный минус, все редкие ресурсы в них были давно выбраны. Остались только самые распространенные. Пара кислородных планет, примиряло с подобной несправедливостью, но планеты были класса «В». То есть тоже средненькие.
Лично у меня отбирали Первый и Шестой флот, оставляя сборную солянку спешно мобилизованных аристократов. Пара сотен вымпелов, из которых всего десяток линкоров! И с этим флотом мне предписывалось удерживать систему Накугард. Как утешительный приз мне кинули десяток миллиардов кредитов из моей доли в добыче, пара сотен разбитых трофейных кораблей и старый дредноут. С дредноутом вышло интересно, и, пожалуй, этой аферой я даже горжусь. Хотя корабль был потрепан временем, кривыми руками неграмотных техников и злыми пушками современных линкоров, он был на семьдесят процентов работоспособным, но мне удалось выкрутится так, что официально целостность огромного корабля была занижена до двадцати семи процентов. А все, что оценивается ниже тридцатки, все это оценивается по цене металлолома.