– Неудобно как-то получилось… – смущаюсь я – ведь не вы меня сопровождаете, а наоборот. Неужели японцев не предупредили, что в этот раз я здесь в качестве рядового члена советской делегации?
– Брось, Вить! – смеется Игорь Александрович – Это даже забавно. И поверь мне, рядовые члены делегации с такой охраной не прибывают, и кортеж из посольских машин в аэропорту их не встречает. Так что правильно японцы все акценты расставили, глаз у них наметанный.
– И когда бы мы еще пожили в таком роскошном отеле? – хохочет довольный Владимир Валентинович – нас-то, ученых, власти особо не балуют. Так что не мешай нам с Игорем чувствовать себя ВИП персонами. Когда еще так повезет?!
– Точно! И мы, Володь, теперь с тобой знаем кого нужно брать в состав делегации, чтобы в нормальном отеле пожить!
Совсем меня дядьки засмущали, весело им, видите ли! А я вообще-то, на такую гостиницу давно уже себе заработал. И было бы очень странно, если с охраной мы заселились бы в какие-нибудь зачуханые 3***. Или бы нас поселили здесь, а всех остальных в другом отеле, где попроще. Так что нечего подтрунивать над бедным Селезневым, а то как включу сейчас звезду, как начну капризничать! Это они еще мой личный райдер не видели.
На мое счастье лифты в New Otani скоростные, и вот мы уже выходим на знакомом этаже. И кто нас там встречает? Ичиро!
– Ичиро, как же я рад тебя видеть! – приветствую я нашего японского ангела-хранителя и, плюнув на все местные политесы, крепко обнимаю его – как поживаешь, дружище?!
– Спасибо, Виктор сан, у меня все хорошо! – Ичиро, растроганный такой теплой встречей, тоже не может сдержать радостной улыбки – я продолжать практиковаться в русском языке и записаться на курсы его расшиеренного изучания.
Он разговаривает с нами на русском, и надо отдать должное – его успехи в освоении нашего языка довольно заметны. Три недели общения с «Красными Звездами» не прошли даром. Ичиро так мило смущается при этом, что улыбаются все, включая охранников, а Вячеслав и вовсе удостаивает японца одобрительного рукопожатия.
Знакомлю Ичиро со своими спутниками, предлагаю им обращаться к нему за помощью в любое время. И тут же озадачил японца личной просьбой:
– Узнай, пожалуйста, для меня – мистер Гор уже прилетел? И если да, то в каком номере он остановился?
Ичиро с готовностью кивает, и, проводив нас до выделенных номеров, отправляется выполнять мою просьбу.
Раннее утро, энергия кипит в моем отдохнувшем теле, надо срочно дать ей выход. А вот пойду-ка я для начала побегаю в парке отеля, чтобы с чистой совестью отчитаться потом перед Ретлуевым. Договариваюсь со Славкой, переодеваюсь в спортивные штаны и футболку, достаю из сумки скакалку. На голову цепляю бейсболку и авиаторы. Вперед!
…Парк отеля New Otani все так же завораживающе прекрасен, а его тенистые дорожки все так же пусты по утрам. Бегу, по ним, наслаждаясь свежим воздухом и ароматами цветов, моя охрана корректно отстает от меня на полшага. Чувствую, как с каждой минутой все больше восстанавливается мое душевное равновесие. Все-таки бег – это великое дело… а еще бой с тенью и упражнения на пресс.
И столько воспоминаний сразу нахлынуло… Вот здесь я «засаду» на Картера устроил, у этой скамейки мы с Лехой постоянно разминались, а здесь нас с девчонками снимали для клипа и рекламы в кимоно на фоне водопада. Все-таки хорошо мы тогда провели время в Японии, если конечно не считать последних дней пребывания в Киото и в Токио. Эх, Вера, Вера…
Умиротворенный приятной утренней пробежкой и небольшой тренировкой, минут через сорок я возвращаюсь в отель в отличном расположении духа. Ичиро докладывает, что Гор уже заселился в номер и просил мне передать, что в девять ждет меня на завтраке в ресторане. Отлично! Церемония в Будокане начинается в полдень, у нас будет достаточно времени, поговорить и уточнить все наши планы на ближайшие три дня. Они до отказа заполнены делами и встречами, которых накопилось огромное количество.
А вот у номера меня встречает озадаченный Латышев.
– Виктор, ты видел, что у входа в отель творится?!
– Нет. У меня окна на парк выходят. А что там?
– Ну, иди тогда из моего номера посмотри…
Заинтригованный, я иду за Игорем Александровичем. Ему кстати, достался номер, в котором раньше Мамонт жил. Выглядываю в окно – ох, мама миа…! Перед входом собралась целая демонстрация японских фанатов с плакатами, на которых крупно слова на русском и английском: «Помним, любим, скорбим». У некоторых даже небольшие портреты в руках – видимо, Верины – отсюда не рассмотреть. И все, как один в белой одежде – это в Японии цвет траура.