– Снято! – кричит режиссер.
Ух…! Только сейчас понимаю, что не дышал все это время. Нет, сам бы я точно не решился на такой «полет»! И даже разбившееся «стекло» – дело десятое, главное здесь – сам прыжок и потрясающее приземление каскадера после него.
– Великолепно! – мы с Майклом и его помощниками, не сговариваясь, награждаем героя искренними аплодисментами. И хотя у японцев такое выражение эмоций на съемочной площадке не принято, многие присоединяются к нам, ибо профессионализм каскадера действительно на высоте.
А вскоре режиссер, просмотрев отснятые кадры, выносит свой вердикт, совпадающий с нашим.
– Лучше нам уже не снять. Предлагаю на этом остановиться и перейти к съемкам Виктора.
Мне остается только включиться в процесс и занять место каскадера на мотоцикле. Прыгал и рисковал в кадре он, а шлем уже снимаю я, сидя на байке на фоне разбитой витрины. При этом небрежно стряхивая с плеча «осколки битого стекла» и лучезарно улыбаясь в камеру. Потом молодецки спрыгиваю с мотоцикла и иду вслед за отъезжающей по рельсам камерой – якобы направляясь к застывшей в испуге героине. Под подошвами моих казаков аппетитно хрустят бутафорские осколки стекла, щедро рассыпанные по «брусчатке» руками ассистентов режиссера. Они практически ничем не отличаются от настоящих, даже так же крошатся на мелкие кусочки, но вот сделаны из мягкого полимера и потому совершенно безопасны.
После небольшой репетиции мы снимаем три дубля подряд, и на этом режиссер объявляет, что сцена отснята. Дальше в Москве мы уже сами снимем встречу главных героев крупным планом, может даже подаренный мне GL1000 на заднем плане задействуем, дав его в кадре чуть размыто и в нужном ракурсе. Мой байк сыграет в клипе своего более знаменитого собрата, а на большом расстоянии подмены все равно никто не разглядит.
Затем по просьбе Гора оператор делает несколько коротких кадров, где я гордо восседаю на байке, стою рядом с ним, и закидываю ногу, усаживаясь на сиденье. Подозреваю, что именно эти кадры и «утекут» потом в американские СМИ. Майкл не дурак отказываться от такой дармовой рекламы с привкусом легкого скандала – уж он-то обязательно уговорит на эту провокацию руководство Хонды.
Ёсикава тоже времени зря не терял – зарисовал прыжок героя на мотоцикле через витрину и предложил использовать этот кадр в качестве обложки для будущего комикса. Неплохая идея! И здесь я вспоминаю про вкладыши в жвачку. Вот что на них должно быть изображено – рисунки из комикса! Будет настоящая «бомба», школьники на Западе с ума сойдут.
Мы снова погружаемся в обсуждение, выбирая самые интересные эскизы. Майкл загоратся моей идеей и обещает завтра же переговорить с производителем самой популярной жвачки в Японии. А я прошу мангаку добавить в сценарий рисунки, где к погоне за главным героем подключаются еще и полицейские машины с вертолетами. А что?! Гулять, так с музыкой!
Глава 8
Вечером мне все-таки приходится заехать в наше посольство. Во-первых, повидаться с новым послом и поздравить его с вступлением в должность, во-вторых, позвонить в Москву Веверсу по закрытой линии. Пусть генерал мне внятно объяснит: что нам делать с ученым – алкашом? У меня завтра встреча с главой Сони Акио Моритой, и я не могу разорваться, а в одиночку Латышев с Валентинычем не в состоянии справиться.
На мой звонок Имант отвечает, но ему явно не до меня. Выслушав мои претензии, коротко приказывает, чтобы мы уладили это дело с Вячеславом и Владимиром Петровичем. Как сами посчитаем нужным. Нормальная такая постановка вопроса…! Они там заварили кашу, а нам ее здесь расхлебывать. У меня и так забот невпроворот, а тут еще с Александровым мучится.
Интересуюсь, как дела дома. Но там тоже без новостей. Положив трубку, иду пообщаться с резидентом и рассказать ему про новое распоряжение начальства.
– Вы поймите, Владимир Петрович, ну не тащить же мне его с собой к руководству SONY?! Я с ним на конференции не могу даже до обеда побыть – у меня встреча с Акио Моритой на двенадцать назначена. Может, нам ему хорошую дозу снотворного дать, или слабительного? А Игорь Александрович один на заседание сходит?
– Про Александрова завтра обязательно будут журналисты спрашивать, и что им Латышев ответит?
– Ну, может же человек заболеть?
– Может. Но ведь эти сволочи опять начнут всякие гадости выдумывать, не отмоемся потом. Ладно… – вздыхает кегебешник – придется мне самому с ним завтра нянчиться. Но ты утром тоже обязательно там появись, чтобы никаких лишних разговоров не было.