….В студии на Селезневской меня встречает взволнованный Клаймич.
– Виктор, ты знаешь, что помощник Романова приезжал за твоим загранпаспортом?!
– Знаю, я и сам только что из Кремля.
– Но почему они твой паспорт изъяли? – директор вытирает пот со лба платком.
– Не изъяли, а забрали на пару дней – успокаиваю я Клаймича – Не берите в голову, Григорий Давыдович, все нормально.
– Точно все нормально? – продолжает он сомневаться.
Вот ведь чуйка у мужика, хрен обманешь… Но рассказывать ему о том, что я пока стал невыездным, не стоит. Если Веверс уверяет, что гастроли в США состоятся, то нет повода в этом сомневаться. Так что сразу перевожу разговор в рабочее русло.
– Лучше расскажите, как у вас успехи?
– Репетируем усиленно. Результат неплохой. А что у тебя с новой песней?
– Написал. И даже синтезаторная версия мелодии уже есть. Пойдемте в кабинет, сначала хочу вам ее показать.
– Ну, пойдем, пока наши не обнаружили, что ты приехал.
Поднимаясь по лестнице, Клаймич пожаловался:
– Вчера Катя Семенова опять приезжала, имел с ней не очень приятный разговор…
– Рвется на Верино место? – догадался я.
– Рвется. И не она одна – вздыхает наш бедный директор, принявший в мое отсутствие весь огонь на себя – вечером звонили из отдела культуры ЦК.
– А эти чего хотят?
– Предлагают провести закрытый конкурс на место Веры. Очень хотят поучаствовать в жюри при отборе солистки.
Ну, началось… Не зря меня мудрая Роза Афанасьевна предостерегала. Суки!!! Мы еще памятник Вере не успели на могилу установить, а они уже ее место в группе делят! Каждая шишка теперь мечтает пристроить к нам свою дочку или любовницу. А что?! Дочь Председателя КГБ поет, у Генсека, по слухам, тоже звезда эстрады в любовницах – а чем остальные чиновники хуже? Всем можно, а их «роднулькам» нельзя?! Их кровиночки тоже могут красиво рот открывать на заднем плане, не хуже Альдоны и Лады.
– …Это лишний раз убеждает меня, что решение оставить в группе только двух звездочек, было абсолютно правильным. Плодить врагов и завистников в преддверии гастролей в США, нам не стоит. Причем на ровном месте.
Клаймич со мной полностью солидарен: ни к чему нам эта вакханалия. Теперь осталось решить, как ласково отшить всех охотников до чужой слав и поездок за границу.
– Вить, а что если тебе кого-то из журналистов пригласить, и интервью дать? Большое такое, на всю страницу, с фотографиями и всем прочим.
– Зачем нам это?
– Поблагодаришь поклонников группы за искренние соболезнования, посетуешь, что не можешь ответить всем лично. Лишний раз обозначишь масштаб группы – напомнишь, что телеграммы были со всего мира. Пройдешься по Франции, расскажешь, как нашу группу там любят простые люди и как они Веру провожали в последний путь. А в конце объявишь на всю страну, что третьей солистки в группе в ближайшее время не будет. Мол, коллектив, так скорбит, что о замене Веры даже речи быть не может. В стране нашей много талантливых девушек, но она всегда занимала особое место в группе, и заменить ее будет нелегко.
– Ну, может, вы и правы, Григорий Давыдович… – задумчиво тру я лоб – напомнить о себе никогда не помешает. Свяжитесь с редакцией Комсомолки, все-таки Вера у них работала. А на завтра вызовите Катю, я сам с ней поговорю.
– Только помягче с ней, Вить. Девочка молоденькая, простоватая – она даже не понимает, что никаким боком не вписывается в солистки «Red Stars». Я попытался ей тонко намекнуть, но…
…«The Show Must Go On» производит на Клаймича ошеломляющее впечатление. И это ведь была всего лишь скромная караоке-версия! После того, как затихают последние аккорды, директор долго молчит, уставившись в одну точку.
– Не понравилось…? – осторожно спрашиваю я, откашливаясь. Черт, чуть связки себе не порвал на последнем припеве!
– Как ТАКОЕ может не понравится?!! – поднимает он на меня глаза – Это лучшее, что я слышал, и лучшее, что ты пока написал. Правда! Каждый раз, слушая твою очередную песню, я думаю, что лучше уже ничего сочинить нельзя – это вершина. И каждый раз я ошибаюсь, недооценивая тебя. Раз за разом…
Я скромно пожимаю плечами и отхожу к окну, пряча чувство вины за смущением. Морочить голову человеку, которого я очень уважаю, с каждым разом все неприятнее. Стыдно даже не за то, что я присваиваю чужие песни – этому у меня как раз есть благородное оправдание – не для себя, для родной страны стараюсь! Стыдно потому то, что обманываю самых близких людей. А с Григорием Давыдовичем мы уже столько испытаний пережили вместе, сколько не каждым родным выпадает.