– А что я мог сделать, если этот барон девушку ударил?!
– Оставить все нам! Ребята бы решили. Ты понимаешь, что цыгане с ножами были?! А если бы они тебя пырнули? Меня бы как старшего смены под суд отдали!
– Да, хватит тебе стонать-то, а? Ну, после Японии я же тебя вытащил…
Вот так мы и доехали до студии. А там в холле стоял довольный собой Леха и, размахивая руками, рассказывал сотрудникам о сегодняшнем аэропортовском побоище. Народ внимал ему, ахал, а, завидев меня, тут же бросился за подробностями. Будто и не уезжал из дома, все снова здорОво.
– Да, ладно вам! Ну, слегка подрались..
– Нет, Леха, как всегда, преувеличивает…
– Самого Щелокова там не было, только его жена.
– И Галина Леонидовна тоже…
Прорвавшись через эту осаду, я кулем упал в кресло, радуясь возможности перевести дух. Но не тут-то было – в кабинет ворвалась Альдона, резко захлопнув за собой дверь. Сегодня девушка была во всем черном, лишь нитка синего жемчуга на шее оживляла этот мрачный пейзаж. Ну и белокурые волосы, которые Снежная Королева собрала в пучок.
– Что за …! – дальше Альдона выразилась весьма нецензурно – Селезнев, ты хочешь сорвать нам гастроли?! Отец был в шаге от того, чтобы посадить тебя под замок!
– Аль, а давай жить вместе? – ошарашил я подругу. Только так можно было сбить ее боевой настрой.
– Как это …вместе? – опешила Снежная Королева, мигом забыв про свое желание устроить мне головомойку.
– Ну, как муж и жена. Будем вести совместный быт, так сказать, спать в одной кровати…
– Твоя мама убьет меня. Но сначала тебя!
– Будто она не догадывается, что между нами происходит.
– Ты несовершеннолетний!
– Зато судом признан дееспособным. Где жить, нам есть. На что жить – тоже…
Альдона выпала в осадок. Присела рядом на подлокотник, растерянно спросила.
– А как же ребята, студия? Все же узнают!
– Как-нибудь объясним – я положил руку на колено подруги, провел ладонью вверх по бедру, задирая юбку.
– Совсем дурак? – возмутилась Алька, и попробовала сбросить мою руку.
– Нет ну, а что такого?
– Дверь же не закрыта!
– Так закрой ее…
Следующая минута прошла в борьбе с моей нахальной ладонью. Альдона пыталась ее сместить вниз, но я окончательно завоевал пространство под юбкой.
– Хм… какие знакомые кружевные трусики… Италия? Помню, помню…
– Ви-итя! Хватит! Зайдет же кто-нибудь…
– Так запри дверь поскорее.
Альдона «поплыла» и сдалась на милость победителя. Подскочила к двери, щелкнула замком, а вернувшись, забралась ко мне на колени.
– Ну, неужели нельзя как-то нормально?
– Вот поэтому и предлагаю жить вместе – закончил я дискуссию, окончательно задирая ее юбку…
Пока переводили дух, я начал напевать I Just Called To Say I Love You. Сначала мурлыкал на ушко расслабленной девушке, а когда Альдона ушла в ванную приводить себя в порядок, добавил еще громкости, запев в полный голос. Заодно и открыл окно, чтобы проветрить кабинет. Настроение после бурного секса отличное, душа просто просит праздника!
Во дворе вдруг засвистели, зааплодировали. Выглянул вниз – а это фанаты машут мне руками, просят продолжить импровизированный концерт. Кто-то даже успел достать фотоаппарат.
– Рубашку застегни, Ромео! – засмеялась рядом довольная Альдона. И начала мне подпевать:
Один из фанатов, патлатый парень с пушком над губой, прямо выпрыгивал из джинсов, махая мне рукой. Он что-то взволнованно кричал, но из-за поднявшегося гвалта понять было невозможно. Другие его оттирали, но он все же прорвался ближе.
– …Витя – услышал я свое имя, и сразу за ним – …Цой!
Я прекратил петь, высунулся из окна и подозвал ближе патлатого – Эй, что там про Цоя?
– Задержали его! Помоги из ментовки вытащить!
– Зайди в студию.
– А меня пропустят? Я уже пытался, но охрана завернула.
– Я сам тебя встречу.
Парень оказался Максимом Пашковым из рок-группы Палата № 6. Пел вместе с Цоем аж в школьном ансамбле, вместе с ним три дня назад приехал в Москву, теперь вот примчался его вытаскивать из ОВД.
– Ну, мы там на улице играли на гитаре, пели… – сбивчиво объяснял он – Подошли менты, забрали за нарушение общественного порядка. Я успел убежать, а Витя даже не пытался.
– Вот идиоты – покачала головой Альдона – Трудно было помещение найти? Пришли бы к нам…
– Приходили! А Селезнева то нет, то он уже уехал – Пашков пожал плечами.