– Я в Питере на скорой когда-то работал. Шофером. Поступает вызов. Ножевое ранение – Мамонт, увидев меня, помахал рукой – Приезжаем. А там синяк какой-то лежит на улице, и в грудь ему воткнут нож! По самую рукоять.
Девушки дружно ахнули.
– Ну, врачи грузят его в машину, нож не вынимают – нельзя. С мигалками мчимся в больничку. Пациент, жив, дышит, и амбре я в вам скажу такое, что …глаза слезятся. Но клиент без сознания.
Я пожал руки музыкантам, кивнул Лехе, чтобы продолжал, не останавливался. Мне тоже стало интересно, чем там все закончилось.
– Вдруг смотрим: он приходит в себя, садится. Врачи дернулись к нему, а «клиент» взялся за нож и начал сам его потихоньку вынимать. Представляете?!
К нам подошел Клаймич с пачкой паспортов, но тоже не стал прерывать бенефис Мамонта.
– Ему орут: «Нельзя! Кровью изойдешь!». А он такой: «Все понял, понял…» Потом берет и втыкает обратно нож себе в грудь!
Леха прямо светился от счастья – вон какое ему внимание со всех сторон. Народ аж рты пооткрывал.
– Так, товарищи! – директор поднял руку, призывая всех к порядку, и начал раздавать сотрудникам загранпаспорта – Выездные и въездные визы я еще раз у всех проверил, так что забираем документы и дружно идем заполнять декларации. Для тех, кто едет с нами в первый раз, напоминаю, что образец висит на стенде.
«В первый раз» – это он про нашего педагога по вокалу Михаила Юрьевича, массажиста Андрея и новых рабочих сцены, которые совсем не рабочие, а только прикидываются ими. Григорий Давыдович, увидев их накануне вечером, только скептически приподнял бровь. Но промолчал. Какие уж тут комментарии, если их лично представлял нам Сергей Сергеевич. Понятно, чьи это кадры. СС, кстати, тоже с нами летит, что неудивительно после наших приключений в Японии и Париже. Кто ж нас с Альдоной без строгого надзора оставит? Вячеславу наша сладкая проблемная парочка явно не по зубам. А Славка и рад, что в этот раз СС всем парадом командует.
Мы послушной толпой пошли корябать «не везу» и расставлять галочки по анкете. Потом сдавали багаж, прощались с Лехой, проходили таможню, за ней – границу. Все вроде шло гладко, привычно, без проблем. Зависли мы только в накопителе. Почему-то посадку никак не объявляли. Даже объявления по громкой связи в какой-то момент перестали передавать. И в соседних накопителях тоже народ собрался.
– Что происходит? – Клаймич попытался поймать за рукав обслуживающий персонал, но служащие в форме Аэрофлота ловко уклонялись от всех его попыток получить объяснения.
Час ждем, второй уже пошел. Время вылета прошло, а нашу посадку никак не объявляют.
– Пойду, позвоню – потерял терпение Сергей Сергеевич, и в сопровождении Альдоны ушел в сторону стойки регистрации, где был служебный телефон. Там он долго крутил диск, видимо дозваниваясь до Ясенево. И уже по его застывшему лицу я понял – случилось что-то чрезвычайное! Альдона побледнела и прикрыла рот рукой.
Ожидая их, мы все взволнованно столпились полукругом.
– Еле дозвонились – в глазах Снежной Королевы стояли слезы.
– Ну, не тяни уже! – почти закричал я, ожидая самого худшего.
– Правительственный самолёт упал! С Романовым на борту…
Конец 8-го тома.