Рост нашел глазами Людочку, она уже бродила с задумчивым видом, словно ромашки на поляне собирала, вокруг левого вентилятора. Потом куда-то пропала, когда Ростик увидел ее снова, она разговаривала с каким-то высоким парнем. Ага, понял Ростик, это и есть командир первого крейсера. Парень повернулся, это был Леха Астахов, муж Евы.
Людочка поймала взгляд Ростика, бойко подскочила.
- Редуктор починить, доложить, почему сломался, и опробовать, чтобы не сломался в походе.
- Да я...
- Отвечать следует одним словом - есть.
- Есть, командир.
Пилоты обоих крейсеров вслед за своими экипажами понемногу подошли к экраноплану. Рост нашел командира второго крейсера. Им оказался незнакомый паренек, не слишком молодой, сутуловатый, с висячими хохляцкими усами.
- Вас попрошу не улетать назад, пока мы... - Он повернулся к крылу. - В общем, поможете столкнуть его в воду.
- Вручную? - спросил Астахов. Вблизи, а не по радио, у него нахальства поубавилось. Но не прошло окончательно, впрочем, теперь это было не так важно, как в воздухе.
- Может быть, вручную.
Людочка уже командовала, организовывала людей, чтобы освободить тросы с траверсы, которая теперь лежала поперек походного крейсера на крыле, словно брошенный гигантский пролет забытого и ненужного моста.
- Людочка, - снова прокричал Ростик, - нужно проверить днище, вдруг треснуло...
- Уже проверила. Вся часть, которая под водой, пока сухая. Думаю, обошлось лучше, чем можно было надеяться... Наверное, вода помогла. Хотя следующий раз лучше выкладывать эту штуку, - она как-то очень ловко одним жестом обозначила все крыло целиком, - на песок.
"Да, на песок было бы лучше. Может, и зря все перевалил на Изыльметьева", - подумал Ростик.
Выставили охрану со стороны суши. Сбросили с траверсы тросы, на которых болтался экраноплан. Отвели грузовики подальше на берег. Потом соединенными усилиями, подключив даже бакумуров, уперлись в крыло. Изыльметьев перегрузил пару мешков топлива, загнал своих волосатиков к котлам и попробовал развить максимальную подъемную силу. Экраноплан приподнялся лишь на пару сантиметров, не больше. Но Рост скомандовал, и... Все еще раз уперлись в его гладкую, зализанную поверхность со стороны кормы, еще немного поднажали...
Крыло сползло в воду и закачалось на волнах. Иногда, во время самых сильных порывов, его несильно стукало о галечник. Изыльметьев осторожно отвел его метров на сорок от берега, чтобы все-таки можно было добраться до него, погружаясь не больше чем по грудь, заякорился через две лебедки, которые, как оказалось, имелись в оконечностях крыла.
Рост, когда и эти треволнения улеглись, спросил Людочку:
- Как думаешь, что с редуктором?
- Не думаю, а знаю - пустяки там. Всего-то одна шпилька разогнулась и выскочила или срезалась, вот шестеренка и слетела с оси.
- Чтобы такого в походе не было.
- Главное, ничто не поломалось, а перебрать... - Людочка, кажется, впервые за все время, что Ростик ее видел, улыбнулась. - Работы на час, не больше.
Ночью Рост приказал выставить двойное охранение. Он не очень-то опасался, что пернатые неожиданно нападут, у них была более удобная для этого возможность, когда люди несли крыло через их территорию, а эта часть берега... Считай, что им не принадлежит, следовательно, общая. Но все-таки лучше быть готовым ко всему. Обидно было бы напороться на осложнения по беспечности.
Засыпая под звездами в спальном мешке, сухом и теплом, Рост думал, что его ждет на той стороне моря, в Гвинее. Почему-то ничего предвидеть он не мог, просто понадеялся, что найдет там кого-нибудь, с кем удастся переговорить. А если никто этого не захочет, тоже не беда. В конце концов, если эта трава растет там в достаточном количестве, можно высадиться, набрать корешков и отчалить... И вообще, главное - проложить дорогу. А отношения можно и потом как-нибудь наладить.
Хотя то, что это не так, доказывали проблемы с викрамами, но сейчас Рост решил об этом примере не вспоминать. И без того забот у него хватало.
Глава 11
Хотя Рост нервничал, что океанские викрамы, заметив еще на берегу их экспедицию, предпримут попытку перехвата, опасения оказались напрасными. Провозившись всю ночь и подготовив экраноплан к походу, люди падали с ног, но Рост все-таки стартовал часа за два до того, как включилось солнце. И оказался не прав, потому что в темноте, ориентируясь по приборам, среди которых, как всегда в Полдневье, компас показывал что угодно, только не правильное направление, они заблудились.
Ростик все это время сидел в башенной кабинке сверху крейсера и пытался определить, что таит клубящаяся, быстро ставшая совершенно однотонной, тьма. Море было на месте, машина тоже работала, как зверь, но вот с управлением ничего не выходило, он это чувствовал... В общем, когда солнце все-таки включилось, стало понятно, что они все время шли не на северо-северо-восток, а вдоль берега, даже, пожалуй приближаются к скалам, и через час-полтора вполне могли бы потерпеть позорное крушение, разбившись о камни.
Рост разозлился на Изыльметьева и не смог сдержаться, высказал пару слов, хотя и понимал, что парень не виноват. Ну, не было у него ориентира, и он, естественно, ошибся. Пошипев немного, успокоившись, он попросил всех подумать, как можно держать курс по ночам, потому что этот переход должен был занять суток трое, а может, и больше. Судя по расчетам Перегуды, за это время они должны были пройти более трех тысяч километров, и следовало точно соблюдать направление, чтобы это расстояние не увеличилось до совершенно безразмерной величины.
Лада, увидев Роста в гневе, попробовала его утихомирить.
- Следующий раз зажгут маяк, они же обещали, будем по нему корректировать направление.
Рост действительно попросил ребят, сидящих на самой высокой башне под Одессой, являющейся приемным звеном в цепи гелиографов, протянувшихся из Боловска, раз в полчаса палить из огнемета в сторону, чтобы и башня не пострадала, и огонь походил до высоты хотя бы метров ста или чуть меньше. Этого, если сжигать спирт в течение минуты-двух, должно было хватить, чтобы увидеть его в самых неблагоприятных условиях. Но Рост опасался, что туманы, покрывающие в это время года море плотнейшим одеялом, скроют и этот огонь. Нужно было придумывать что-то еще, но что?