Подобные рекомендации находили полное понимание и поддержку королевского двора в Лиссабоне. Вся история португальского колониализма — это история беспримерных актов жестокости и насилия, неслыханных по своему изуверству расправ над непокорным населением. История завоевания Африки португальскими колонизаторами — это своего рода мартиролог африканских народностей и племен, имевших несчастье обитать в зоне португальской экспансии.
По словам современного историка, «примечательно, что эти позорные факты были зафиксированы самими португальцами наряду с примерами гуманности, вежливости и великодушия арабов, которые заботились об оставшихся в живых после кораблекрушений португальцах, но, когда правители арабских городов посылали на португальские суда подарки и гарантии мира, они получали в ответ бомбардировки и грабежи» [257, т. III, с. 224].
Вот как описывал «цивилизаторские» методы, практиковавшиеся португальцами в отношении жителей островов Керимба, живший там в конце XVI в. Ж. Сантуш: «В то время, когда я жил здесь, еще было несколько мавров, которые помнили первых португальцев, которые прошли вдоль этого побережья, и жестокость, с которой они обращались с туземцами, не хотевшими мира и дружбы с ними, и которых они наказывали столь сурово, что не щадили ничьей жизни, даже женщин и детей» [131, ч. I, кн. 3, гл. 5].
Один испанский идальго, побывавший в 1621 г. в Восточной Африке, тоже заметил, что горькая память о жестокости пионеров-конкистадоров еще сохранилась среди жителей и что были еще видны развалины мечетей и городов, которые они разрушили в своем религиозном фанатизме.
В источниках можно найти немало свидетельств изощренной жестокости и коварства португальских колонизаторов. Побывавший на о-ве Сан-Томе в конце XVII в. капитан Томас Филипс рассказывал, что «португальцы — столь искусные отравители, что… когда они режут кусок мяса, та сторона, которую они хотят дать врагу, будет отравлена ядом, в то время как другой его даже не почувствует, поскольку нож отравлен только с одной стороны» (140, т. VIII, с. 121].
В официальной корреспонденции и миссионерских отчетах то и дело встречаются многочисленные жалобы на акты жестокости и произвола, чинимые португальскими солдатами и торговцами на восточноафриканском побережье в отношении суахили. В этом вопросе Сантуш, Гаспар де Сан-Бернардину, А. Бокарро и др. единодушны больше, чем в каком-либо другом. В частности, у них можно найти свидетельства о возмутительных актах жестокости португальских солдат на о-ве Пемба, где они терроризировали местных жителей, забирая из их кухонь приготовленную ими пищу, чтобы избавить себя от забот по приготовлению своей собственной, а также крали и конфисковывали все, что попадалось им под руку.
Жестокая и жадная португальская солдатня вела себя таким образом, что доведенные до отчаяния жители то и дело восставали, хотя полностью сознавали безнадежность этих попыток освободиться от гнета и произвола [242, с. 33].
В 1627 г. вице-король Индии П. Перейра жаловался королю на жадность и вымогательства португальцев в Момбасе. Он описывал их как «не признающих законов и неистовых людей, которые и не помышляли о справедливости и были виновны во многих нападениях и грабежах» [308, с. 41–42].
А вот как описывается в одной португальской хронике XVI в. поведение португальской солдатни и чиновников в Марокко, которое, впрочем, было скорее не исключением, а общим правилом и для других колоний: «Они [португальцы] вышли ночью, чтобы утром подойти к Азро… Войдя туда, они начали сражение, убили много жителей ударами копий и овладели городом со всеми, кто был в нем. Они захватили много мавров — юношей и девушек, солдат и всякого рода товаров, ковров, бурнусов… оружия и лошадей… Дон Франсиску де Кастру разбогател настолько, что вскоре вернулся в Португалию, причем старики рассказывают, что он привез кожаный сундук, набитый золотыми монетами и золотым порошком, которые он приобрел в этих набегах, производимых им столь часто, что в радиусе 6 миль вокруг Агадира не осталось городов, деревень, поселков и населенных мест, на вершинах горы или под нею, которые бы он не захватил и не разграбил» [294а, с. 179].
Весьма точную и яркую характеристику сущности португальской политики в отношении завоеванных территорий дал один из высших колониальных сановников, вице-король Жуан де Кастру, который заявил (1548 г.): «Португальцы прибыли в Индию с саблей в одной руке и с крестом в другой. Но когда они находят золото, они отбрасывают крест в сторону и набивают свои карманы» [358, с. 72].
Еще более определенно высказался другой крупный колониальный чиновник, М. Северим де Фариа, который писал в 1625 г.: «С начала завоевания и до настоящего времени в Анголе не было ничего, кроме сражений. Очень мало было сделано для обращения в христианство жителей этой великой провинции, большинство которых пребывают в том же состоянии, в каком были, когда мы пришли сюда. Они больше потерпели от нашего оружия, чем просветились от нашей религии» [238, с. 25]. Право, лучше этого, пожалуй, не скажешь!