Весьма характерна в этом отношении судьба народа маконде в Мозамбике, который в ранние века португальской колонизации под прямым давлением европейцев вынужден был оставить свои исконные земли и переселиться в более северные районы, находящиеся на расстоянии нескольких сот километров от прежних мест обитания.
Португальский этнограф В. Геррейро, проводя полевые исследования в современном районе расселения маконде, записал бытующую среди них легенду, проливающую некоторый свет на причины имевшего в свое время место миграционного процесса: «В старину белые и черные пили воду из одного и того же источника. Однажды пришло какое-то животное и замутило воду. Белые стали браниться и говорить, что черные плохие, потому что они загрязнили воду. Черные отрицали это, но белые, не желая слушать их доводы, сказали: хотя вы и отрицаете свою вину, вам будет запрещено здесь пить; если же вы ослушаетесь, мы вас перестреляем. Поэтому мы в страхе бежали и пришли жить в эту страну, оставив белых в той» [278, с. 78–79]. Португальский историк и этнограф Жоржи Диаш, подчинивший всю свою исследовательскую деятельность малопочетной задаче реабилитации мрачного прошлого португальского колониализма, предпринимает в своей монографии попытку тенденциозной интерпретации этой легенды. Следуя традиции португальской реакционной историографии, он изображает португальских конкистадоров как друзей и благодетелей африканцев и утверждает, что под «белыми» легенда имеет в виду вовсе не португальцев, а арабов или африканцев из племени ангони. «Очень вероятно, — пишет он, — что эта легенда была порождена набегами ангони, которые опустошали этот район, или же войнами, которые вели работорговцы арабского происхождения на берегах реки Ровума или же она является простым объяснением "пост фактум" фактической ситуации [там же, с. 791.
Эти утверждения Жоржи Диаша в свете исторических фактов выглядят не только тенденциозными, но и совершенно бездоказательными. Ж. Сантуш, живший в Восточной Африке в конце XVI в., указывал в качестве места обитания маконде «материк, который тянется вдоль островов Киримба и Мозамбик до Кабо Делгадо» [131, т. I, с. 88]. Между тем нынешняя область обитания маконде в низовьях р. Ровума значительно севернее и меньше той, которую указывает Сантуш. Следовательно, миграция имела место не раньше конца XVI в., т. е. уже после того, как маконде вошли в контакт с португальцами, и поэтому логичнее всего допустить, что легенда, записанная В. Геррейро, имеет в виду именно португальцев, а не кого-то другого. Кроме того, как известно из других примеров, под «белыми» в африканском фольклоре всегда имеются в виду европейцы, и поэтому гипотеза о том, что интересующая нас легенда относится не к португальцам, а к арабам или к африканцам другого племени, представляется беспочвенной и нелепой.
Губительнейшим результатом колонизации было также и то, что она насильственно затормозила естественный процесс этнической консолидации народов Африки. Проводя политику натравливания одних племен и народностей на другие, сея межплеменную вражду, подогревая существующие противоречия и сознательно создавая новые, конкистадоры преследовали вполне определенную политическую цель — помешать объединению народов Африки для совместной борьбы против чужеземного гнета. Результатом этой далеко рассчитанной политики было замедление процесса вызревания предпосылок для складывания этнических общностей, народностей и наций в Африке. Процесс этнической консолидации хотя и не прекратился, но пошел очень медленными темпами.
Отпечаток этой политики колонизаторов во многом сохраняется в межэтнических отношениях в Африке даже в наши дни. Как пишет советский историк В. М. Тюрин, «в связи с тем, что маршруты невольничьих караванов проходили из внутренних районов страны к побережью, основные оси напряженности в отношениях между народностями Анголы направлены на карте горизонтально. Так, крупнейшая народность Анголы овимбунду хорошо ладит со своими северными соседями амбунду и южными — ньянека и умбе: с ними не было столкновений по поводу работорговли. Напротив, напряженные отношения до сих пор отмечаются между овимбунду и их восточными соседями гангела и лунда, которые были объектом деятельности работорговцев-овимбунду» [177, с. 78].