В октябре 1621 г. Васконселоса сменил новый губернатор — Коррейа де Соуза. После его прибытия португальцы предприняли попытки возобновить с правителями Ндонго деловые контакты, которые были необходимы для нормального функционирования работорговли. Португальцы в известной мере экономически зависели от правителей Ндонго, которые могли блокировать торговые пути, закрыть невольничьи рынки и чинить другие препятствия работорговле, составлявшей основу португальской экономической активности в Африке.
В это время португальская работорговля стала испытывать серьезные трудности. Из-за сопротивления правителей Ндонго работорговцы опасались проникать в глубинные районы. Все торговые пути в Конго, Матамбе и Касанже были перекрыты. Была прервана даже торговля с Луандой, и положение португальцев становилось день ото дня хуже.
Исходя из этого, губернатор направил двух эмиссаров к Нгола Мбанди убедить его покинуть острова и вернуться в Мбанза-Кабасу. Нгола Мбанди поставил три условия: португальцы должны эвакуировать форт Мбака, помочь ему изгнать из Ндонго Касанже и вернуть в Ндонго всех его подданных, захваченных Васконселосом. Губернатор принял эти условия и отправил соответствующий ответ Нгола Мбанди [225, с. 89].
Чтобы заключить союз с португальцами, Нгола Мбанди направил в 1621 г. в Луанду посольство, которое предложил возглавить Нзинге. Притворившись, что она забыла причиненные ей обиды, она приняла предложение брата. «Король присоединил к обычной свите принцессы большую группу сеньоров и дам, а также добавил многочисленный эскорт к ее обычной охране и дал при этом ей самые широкие полномочия». В Луанде ее встретили с почестями и даже (неслыханная честь!) салютовали из пушек [61, с. 496].
На первой же аудиенции у губернатора Нзинга поразила португальцев своим умом, находчивостью и чувством собственного достоинства. Кавацци так описывает эту встречу: «Когда ей была предоставлена аудиенция у вице-короля, она, войдя в зал, заметила, что там на самом почетном месте стояло только одно бархатное кресло, отделанное золотом, которое предназначалось для… вице-короля, а напротив него лежал очень богатый ковер и бархатные подушки… предназначенные для эфиопских (т. е. африканских. — А. X.) владык. Не смутившись и не сказав ни слова, она сделала знак глазами одной из своих дам, которая тотчас же встала на четвереньки, подставив спину своей госпоже, которая уселась на нее, как на стул, и продолжала так сидеть, пока не кончилась аудиенция» [там же, с. 497].
Этот инцидент вызвал всеобщее изумление, но еще больше были удивлены португальцы, когда услышали, как рассуждает эта женщина, которую ожидали увидеть неграмотной, жестокой и грубой.
Во время переговоров Нзинга обнаружила незаурядный дипломатический талант. Согласно компетентному свидетельству Кавацци, «она требовала мира с достоинством, предложила прочный и постоянный союз и показала, что веские и очевидные причины делают мир столь же необходимым для португальцев, как и для пославшего ее короля. Она удивила, изумила и убедила весь Совет», и, «убежденные и побежденные ее доводами, высшие должностные лица и члены Совета почти ничего не могли возразить против ее предложений» [61, с. 497; 134, т. I, с. 232–233]. Когда же от нее потребовали, чтобы король Ндонго согласился на уплату ежегодной дани, она с достоинством заявила, что «такие чрезмерные претензии могут быть уместны в отношении народов, которые покорены силой оружия, но не в отношении могущественного народа, который добровольно ищет дружбы португальцев» [61, с. 497–498].
Нзинга добилась признания Нгола Мбанди в качестве союзного короля, имеющего равный статус с другими независимыми правителями, а не как подданного португальской короны, а также обещания помочь изгнать из Ндонго воинственные орды жага во главе с Касанже, обязавшись, в свою очередь, вернуть португальцам беглых рабов. Однако ей не удалось убедить португальцев ликвидировать форт, который они построили в сердце Ндонго — в Мбака[19].
Губернатор попытался смирить эту гордую и непокорную женщину, обратив ее в христианство. Он рассчитывал избавиться таким образом от умного и опасного врага и приобрести в ее лице могущественного союзника. «Он призвал ученых лиц, которые посвятили ее в таинства христианской веры». Итак, в 1622 г. на 40-м году жизни Нзинга была крещена в соборе в Луанде. На церемонии присутствовали губернатор и его жена донна Анна, именем которой и была наречена новообращенная [там же].
19
Утверждение Ж. Вансина о том, что договор предусматривал эвакуацию Мбака, не подтверждается источником [см. 408, с. 130].