18 октября 1639 г. в Луанду прибыл новый португальский губернатор — Педру Сезар де Менезис. Он привез с собой свежие подкрепления. Среди этих солдат был Оливейра Кадорнега, который впоследствии написал хронику ангольских войн, продолжавшихся в течение последующих 40 лет.
Уступая требованиям белых поселенцев и работорговцев, губернатор вступил в переговоры с Нзингой о возвращении беглых рабов их прежним хозяевам. Королева прислала в Луанду посольство, привезшее подарки губернатору, главному судье и епископу, а также нескольких беглых рабов, которые, однако, были столь стары, что никто не мог припомнить их хозяев. Вероятно, целью Нзинги при отправке этого посольства было получить сведения о силе вновь прибывших белых войск, чтобы перепроверить и дополнить информацию, присланную ей, как сообщает Кадорнега, ее сестрой Фунжи, находившейся в неволе в Луанде [55, т. 1, с. 209]. В свою очередь, губернатор направил священника Антонио Коэлью и офицера Гаспара Боржия для переговоров с Касанже и Нзингой[24]. Эта миссия была вызвана, видимо, опасениями португальцев, что разногласия между Нзингой и Касанже будут улажены и, объединив свои силы, они вместе выступят против захватчиков. Колонизаторы, по-видимому, рассчитывали заключить с одним из них сепаратный мир и после этого разбить их поодиночке. Кроме того, потерпев неудачу в достижении своей главной цели — превращении Ндонго в марионеточное работорговое государство, португальцы нуждались в новых торговых партнерах и новых источниках получения рабов.
Касанже принял португальских посланцев очень радушно и заявил о желании «жить в мире и с португальцами и с королевой Нзингой, если она сложит оружие и признает его претензии на королевство Матамба» [61, с. 511].
Нзинга встретила посланцев губернатора менее любезно. По свидетельству Кавацци, выслушав их предложения, «она отвечала надменно и в угрожающем тоне и заключила свою речь словами, что ее достоинство требует начать войну и что она не опустит оружия, пока не будут исчерпаны возможности, которые можно ожидать от силы оружия». Когда послы напомнили ей, что она была христианкой, Нзинга ответила, что это должны помнить прежде всего португальцы, ибо они сами виноваты в том, что она отдалилась от их религии. Когда ей предложили стать союзником Португалии и принять милость и дружбу португальского короля, Нзинга, которая, как пишет Кавацци, «была полна ума и превосходно владела искусством иронии, ответила, что она прекрасно знает силы и доблесть своих врагов и желала бы иметь честь быть союзницей португальской короны… но считает справедливым добиваться или строго по суду, или с оружием в руках удовлетворения своих претензий на провинции, которыми мирно владели ее предки» [там же]. Таким образом Нзинга дала понять, что никогда не смирится с потерей Ндонго и готова отстаивать права ангольцев с оружием в руках. После шести месяцев бесполезных переговоров Гаспар Боржия вернулся в Луанду, оставив в Матамбе священника Коэлью [там же, с. 221].
В это время над португальскими колонизаторами в Африке нависла страшная угроза. В 1640 г. окончилось 60-летнее господство Испании над Португалией. Отделившись от Испании, Португалия хотела положить конец враждебным отношениям с голландцами, которые, пользуясь своим превосходством в людских и экономических ресурсах, а также тем, что португальский флот жестоко пострадал в результате участия в «Непобедимой армаде» короля Филиппа II Испанского (1588 г.), пытались вытеснить португальцев из их владений в Азии, Африке и Америке [254, с. 10]. К 1640 г. голландцы овладели обширной территорией на северо-востоке Бразилии. Для обеспечения рабочей силой голландских плантаций в Пернамбуко нужны были рабы. Влиятельные круги требовали от принца Морица Нассау организации экспедиции для захвата Сан-Томе, Луанды и Беягелы, чтобы установить голландский контроль над западноафриканским рынком рабов и в то же время лишить притока рабов португальскую Бразилию [281, с. 65]. Голландия оказалась перед дилеммой: с одной стороны, признать независимость Португалии значило создать трудности для своего смертельного врага — Испании, а с другой — голландская Вест-Индская компания требовала продолжать нажим на португальские владения.
В мае 1641 г. голландская флотилия из 21 судна с 3 тыс. солдат на борту отплыла из Ресифи в Анголу. После десяти недель очень трудного перехода через Атлантический океан 23 августа голландский флот появился у входа в гавань Луанды. 25 августа голландцы внезапно атаковали город. Португальцы в панике бежали, и, по словам современника этих событий, «голландцы вошли в Луанду без особых помех, не считая сопротивления нескольких солдат и крестьян» [111, с. 298]., обнаружив, по словам одного из победителей, «великий и прекрасный город, насчитывающий около 5000 больших и красивых каменных домов… кроме того, пять замков и семь батарей, где было около 130 пушек и 60 ружей» [234, с. 240]. В гавани были захвачены 20 кораблей. Один из участников голландской экспедиции писал: «Поразительно, что они столь легко сдали этот прекрасный город с неприступными фортами, который имел огромное значение для их короля, так как отсюда отправлялись все негры и черные мавры, в которых они нуждаются и используют во всех домах. Поскольку теперь это место в наших руках, Испания и Португалия сами будут иметь большую нужду в неграх. Это центр огромной торговли, так много значившей для короля Испании» [там же, с. 241]. Португальские войска из Луанды во главе с губернатором отступили в Массангано [281, с. 65].
24
Д. Бирмингэм пишет лишь об одном Гаспаре Боржия, но Кавацци упоминает двух посланцев губернатора.