Эти предложения были направлены Нзинге, которая, сознавая печальную необходимость заключения мирного договора с португальцами, относилась к нему как к «неизбежному злу». Но она не хотела заключать договор на таких унизительных условиях и категорически отказалась признать себя вассалом лиссабонского монарха.
В это время, как сообщает Кавацци, Нзинга «заболела сильной лихорадкой с воспалением в горле», и два миссионера не покидали ее. Есть основания предполагать, что эти миссионеры были шпионами португальского губернатора. Возможно, они внушали больной Нзинге, что ее болезнь — «божья кара» за отказ принять условия договора. Наше предположение, что монах Антуан де Гаете и его помощник были шпионами губернатора, подтверждается имеющимися в источниках упоминаниями о том, что «вице-король (губернатор. — А. X.) был близким другом отца Антуана и состоял с ним в тесной переписке и именно он советовал основательно выяснить настроения королевы и ее народа» [104, т. IV, с. 162]. Ясно, что, будучи близким другом губернатора, отец Антуан выполнял его прямые инструкции. Видимо, именно вследствие этой психологической обработки Нзинга, находясь в тяжелом физическом и моральном состоянии, дала согласие на заключение мира. Однако она, несмотря на увещевания монаха, наотрез отказалась принять самое унизительное условие — об уплате ежегодной дани, что означало бы признание ею вассальной зависимости от Лиссабона. В этом вопросе португальцам пришлось отступить и пойти на определенные уступки. В апреле 1657 г. был подписан мирный договор, состоявший из трех пунктов: р. Лукала должна служить постоянной границей между Матамбой и Анголой; оба государства больше не будут давать убежище беглым рабам, а будут тотчас же возвращать их владельцам. Должны быть возвращены рабы и пленные, захваченные во время последней войны; королева полностью освобождается от какой-либо дани [61, с. 539].
Таким образом, несмотря на усилия португальцев, Нзинга добилась более почетного мира, чем король Конго, и фактически сумела сохранить Матамбу как независимое государство. Этот момент следует особенно подчеркнуть, так как он упускается из виду буржуазными историками, писавшими о Нзинге.
О том, что власть и авторитет Нзинги остались неколебимы, свидетельствует следующее сообщение современника: «Эта королева пользуется таким почетом, что все негры этого королевства считают ее королевой и, хотя она и побеждена в нескольких сражениях, нет ни одного негра среди побежденных, который не предпочел бы расстаться с жизнью, чем поднять на нее глаза… Она в высшей степени храбра и ходит в мужском наряде» [111, с. 685].
Португальцам договор с Нзингой обещал значительные выгоды, так как обеспечивал им возвращение беглых рабов и возобновление в будущем работорговли. Губернатор в своих письмах в Лиссабон не забыл упомянуть об особых заслугах в этом своего личного друга Антуана де Гаете и его помощника. Вскоре из Лиссабона пришел следующий ответ: «Мы, король, шлем Вам свой привет. Мы прочли… то, что Вы сообщили касательно примирения королевы Зинги со святой церковью и с Нами, а также о ее подчинении папе благодаря стараниям миссионеров — капуцинов. Мы одобряем все сделанное Вами на службе Богу и Нам. Мы предписываем Вам поблагодарить от Нашего имени этих миссионеров за то, что они сделали и делают, проповедуя ежедневно веру в этих королевствах… Мы приказали секретарю написать от Нашего имени королеве Зинге» [104, т. IV, с. 164]. В конце 1657 г. Нзинга начала войну против вождя жага Каланда, который постоянно нарушал обещание не опустошать страну. Она двинулась с большим войском к Лукале, где разбил свой лагерь Каланда. Кавацци пишет: «Командиры, покрытые шкурами диких зверей, были вооружены луками и стрелами и держали в руках боевые топоры. Королева появилась, окруженная офицерами, украшенными перьями и несшими большие щиты. Она не допускала, чтобы другие несли за нее копья и стрелы, что служило прекраснейшим доказательством ее воинственности. Отец Антуан Гаете похвалил ее за это, на что она скромно ответила: "Я теперь стара, отец мой, и заслуживаю снисхождения. Когда я была молодой, я не уступала ни одному жага в быстроте ходьбы и в ловкости руки. Было время, когда я не боялась сразиться с 25 вооруженными белыми солдатами. Правда, я не умела пользоваться мушкетами, но для ударов мечом тоже нужны храбрость, отвага и рассудительность"». В последовавшей битве Каланда был разбит. На поле боя осталось много трупов, а 1500 человек были взяты в плен. Нзинга отправила пленного Каланду губернатору в Луанду, а сама в марте 1658 г. вернулась в Матамбу [61, с. 540].