Мы приводим так много выдержек из источников потому, что в современной буржуазной исторической литературе существует стремление преуменьшить масштабы и значение ущерба, который был нанесен народам Африки, Азии и Латинской Америки португальской колониальной экспансией и представить в искаженном свете ее последствия для исторических судеб этих народов. В частности, реакционными историографами предпринимаются попытки преуменьшить масштабы к последствия разрушения португальцами процветающих городов-государств суахили на восточноафриканском побережье в начале XVI в. Так, С. Р. Боксер и С. Азеведу в своей книге «Форт Жесус и португальцы в Момбасе» всем ходом изложения и с помощью тенденциозно поданных фактов и аргументов стремятся подвести читателя к мысли о том, что колонизаторы не должны нести бремя исторической ответственности за разрушение африканских цивилизаций в Восточной Африке, поскольку, дескать, их опустошительные набеги ничем, в сущности, не отличались от опустошительных набегов и войн, которые вели друг с другом сами африканцы. Развивая этот тезис, эти авторы дают понять, что португальцы не более виновны перед историей, чем сами африканцы, ибо они не были единственной разрушительной силой в Восточной Африке в XVI и XVII вв., и утверждают, что упадок суахилийских городов не был полностью их делом, ибо «еще до их прибытия соперничество среди суахилийских государств, нашествия племен из Центральной и Северо-Восточной Африки нанесли даже более жестокие удары по поселениям суахили, чем португальское разграбление Кильвы и Момбасы» [242, с. 19].
Эти утверждения реакционных историографов находятся в противоречии с исторической реальностью. Именно португальские колонизаторы нанесли смертельную рану африканским цивилизациям, существовавшим в зоне их экспансии. В частности, на них история должна возложить ответственность за разрушение и уничтожение своеобразных городов-государств суахили, находившихся на весьма высоком уровне социально-экономического и политического развития, а также за искусственный разрыв исторически сложившихся связей между народами Африки и Азии.
В 1505 г. португальский флот во главе с Перу Фогасой получил приказ осуществлять блокаду арабского торгового судоходства вдоль восточноафриканского побережья вплоть до Софалы. Этот флот блокировал район Мозамбика — Софалы, стараясь помешать арабской торговле.
Еще в королевском режименто вице-королю Франсиску Алмейде подчеркивалась необходимость строительства крепостей в разных местах и предписывалось приравнять гарнизоны крепостей в жалованье и привилегиях с экипажами военных судов [82, т. I, док. 18, с. 179–261]. Инструкцией предусматривалось, в частности, строительство форта в Софале. Это должно было, по расчетам королевских советников, нанести удар по арабской торговле в Восточной Африке и поставить торговлю золотом под португальский контроль. «И там весь флот сможет бросать якорь в полной безопасности, — писал король, — а этих мавров вы сделаете невольниками, но туземцев этой страны, их рабов и собственность не трогайте… расскажите им, что, обращая в неволю мавров и забирая их собственность, мы делаем это по той причине, что они враги нашей святой католической веры» [там же, с. 181]. Выполняя этот приказ, Перу де Анайя, назначенный комендантом Софалы, вступил в переговоры с султаном Софалы, добиваясь его согласия на строительство в городе португальской фактории и крепости. Опасаясь, как бы его не постигла судьба правителей других суахилийских городов, султан Софалы принял это предложение. Определенную роль здесь, видимо, сыграли посулы и подарки, на которые не скупились колонизаторы. В сохранившемся приказе Перу де Анайи перечисляются эти подарки, среди которых фигурирует позолоченный кожаный ковер, мавританский плащ, медные котелки из Германии, коралловые и янтарные бусы, венецианские стеклянные бусы, английские и португальские скатерти и т. п. [82, т. I, док. 23, с. 299]. Заручившись согласием султана, португальцы построили в Софале крепость и основали факторию.