Командующим экспедицией король Себастьян назначил бывшего генерал-губернатора Индии Франсиску Баррету, которому были обещаны должность губернатора Мономотапы и титул «завоеватель рудников» [79, т. II, док. 29, с. 173; 271, т. II, с. 13], что, между прочим, ясно указывает на главную цель его экспедиции. В качестве советника ж Баррету был приставлен иезуит Франсиску де Монкларуш. В экспедиции принял участие также великий магистр Ордена св. Яго Васку Фернандиш Омем. В распоряжение Баррету была предоставлена тысяча добровольцев, в том числе много дворян, которым были пожалованы крупные суммы из королевской казны и обещано возобновлять эти пожалования ежегодно до тех пор, пока задача экспедиции не будет выполнена. Экспедиция была хорошо экипирована оружием, амуницией, вьючными животными и всевозможными припасами [137, т. VI, с. 357–358].
По свидетельству современника этих событий хрониста Диогу де Коуту, «ввиду новизны этой экспедиции, а также того, что ее целью было открытие золотых рудников, весь Лиссабон был приведен в волнение» [70, с. 358]. О том, какое большое значение придавал королевский двор экспедиции Баррету, свидетельствуют те огромные полномочия и невиданные привилегии, которые были даны ее руководителю. Диогу де Коуту сообщает, что «было принято решение… ежегодно, до тех пор пока завоевание не будет закончено, предоставлять ему 100 тыс. крузадо и 500 людей и что, если ему случится, плывя в Индию, встретить в море вице-короля или губернатора, те должны поднять свои флаги и зажечь огни, а в случаях, когда они могут быть вовлечены в войну, они должны командовать вместе, советуясь друг с другом. И что по его приказам чиновники казначейства Индии должны предоставлять средства для снабжения провизией его флота» [там же]. Баррету отплыл из Лиссабона в апреле 1569 г. с флотом из трех судов. Ему был дан строгий приказ не предпринимать ничего, не посоветовавшись с иезуитом Франсиску де Монкларушем. Согласно сведениям хрониста Д. де Коуту, учитывая нездоровые климатические условия в нижнем Замбези, Баррету и многие участники экспедиции предлагали идти к рудникам сушей из Софалы. Монкларуш же настаивал на том, чтобы двигаться вверх по р. Замбези. В связи с возникшими разногласиями Баррету созвал совещание высших командиров, на котором, по свидетельству хрониста, заявил, что «он имеет инструкции не предпринимать шагов в отношении завоевания рудников, не советуясь с отцом Франсиску Монкларушем, который при этом присутствовал» [там же, с. 361–362].
По утверждению Д. де Коуту, в конце концов монах добился своего, и Баррету, помня полученный приказ, решил действовать по его совету. Эти сведения Д. де Коуту, впрочем, нельзя считать абсолютно точными. Их достоверность вызывает сомнение при сопоставлении с письмом В. Омема Луишу да Силве от 15 февраля 1576 г. [210], в котором говорится о хорошем взаимопонимании между Ф. Баррету и отцом Монкларушем. В обнаруженном сравнительно недавно другом письме В. Омема также нет никакого упоминания о разногласиях между иезуитом и Ф. Баррету [259, т. V, ч. 1, с. 93–103].
Баррету отплыл из Мозамбика со всеми своими людьми, лошадьми, ослами, верблюдами, оружием и инструментами для работы на рудниках и, поплыв вверх по р. Куама (Замбези), достиг Сены. Здесь в ноябре 1569 г. он разбил лагерь. С началом ранних дождей многие из его людей заболели малярией. Португальцы заподозрили живших неподалеку арабов в том, что они отравили продукты[27] [70, с. 364–369].
Баррету «приказал им тайно окружить мавританскую деревню… они убивали всех, кто попадался им на пути, а главных людей взяли в плен» [там же, с. 370]. Как свидетельствует Д. де Коуту, португальцы ежедневно привязывали пленных «попарно к жерлам больших пушек, которые разрывали их на куски, чтобы вселить ужас в других». Единственное исключение они сделали для одного араба, пожелавшего принять христианство. К нему было проявлено «снисхождение»: вышеописанная казнь была «великодушно» заменена… повешением [там же, с. 372].
Но после этой зверской расправы смертность среди португальцев не только не уменьшилась, но продолжала возрастать. Между тем Баррету послал своего эмиссара с охраной к мономотапе, чтобы получить его разрешение наказать вождя племени монгас, который восстал, а затем пройти в район рудников в Манике. Первое требование было лишь предлогом для второго. Пройдя 150 миль до резиденции мономотапы и действуя согласно полученным инструкциям, посланец, как сообщает Д. де Коуту, «в день, когда должен был получить аудиенцию, направил какого-то португальца со стулом и ковром, которые были помещены напротив трона мономотапы и близко от него, после чего посол вошел со всеми португальцами, которые были (вопреки принятому в Зимбабве этикету. — А. X.) одеты, обуты и с оружием» [там же, с. 372–373]. Посол вернулся в Сену, сообщив, что мономотапа не только согласился удовлетворить требования Баррету, но и предложил ему 100 тыс. человек, но Баррету отказался от этой помощи, так как, видимо, опасался, что это может помешать его планам [там же].
27
Диогу де Коуту, который был участником этих событий, склонен считать, что такое отравление имело место. Он пишет: «Так как мавры никогда не будут друзьями христиан, как только они узнали, что цель губернатора — открыть рудники, вследствие чего они потеряют свою торговлю, они решили постепенно убить всех наших людей с помощью яда. Для этого, когда прибыл губернатор, они прикинулись очень гостеприимными и добрыми и часто угощали наших людей и на банкетах они добавляли в пищу яд, который давал эффект спустя долгое время. В сочельник они пригласили многих дворян и командиров на легкий ужин, для которого приготовили много конфет, и в том числе отличный мармелад, в который положили яд, зная, что наши люди очень любят это лакомство» [70, с. 370]. Эта версия де Коуту представляется сомнительной, особенно учитывая его упоминание об «эффекте спустя долгое время», а также то обстоятельство, что смертность среди португальцев не сократилась и после расправы над арабами.