В феврале 1616 г. Мадейра направил в Европу двух эмиссаров, которые несли с собой несколько показанных Черемой кусков серебряной руды. Один из них, монах Франсиску д'Авелар, достиг Гоа и, вручив доклад вице-королю Индии, проследовал в Лиссабон, а оттуда в Мадрид, где привезенные им образцы руды и документы, подтверждающие, что они найдены в Чикоа, вызвали шумное ликование королевского двора [там же, с. 412–413].
«Известия о том, что найдено серебро, — писал по этому поводу Бокарро, — вызвали великую радость и во дворе и во всей Португалии, и с достаточным на то основанием, ибо благодаря открытию и завоеванию серебряных рудников, которые, как говорят, существуют на территории мономотапы, королевство Португалия будет гораздо богаче, чем теперь, ибо эти рудники очень многочисленны» [137, т. III, с. 413].
Сам доклад Диогу Мадейры не сохранился. Однако в нашем распоряжении имеется любопытный документ — отчет о заседании Совета по делам заморских владений, на котором обсуждались известия, принесенные посланцем Мадейры [79, т. II, док. 29, с. 176]. Этот документ дает возможность судить и о содержании доклада Мадейры и об устной информации, сообщенной его посланцем в Лиссабоне и Мадриде. По-видимому, излагая эти сведения, документ констатирует, что в Юго-Восточной Африке имеется много различных металлов — золота, меди, железа и свинца. В то же время в документе отмечается, что «солдаты умирают от голода, так как съестные припасы продаются по очень высокой цене… многие чувствуют себя очень плохо из-за климата». Далее излагается по сути дела стратегический и тактический план колонизации Юго-Восточной Африки, авторство которого, несомненно, принадлежит Диогу Мадейре. «Опытные люди считают, — говорится в документе, — что завоевание следует проводить с небольшим числом людей и с большим количеством тканей и что с их помощью можно вести войну лучше, чем с оружием (и это мнение разделяет и Диогу Симоэнс Мадейра)… Достаточно дать подарки вождям, чтобы они отказались от оружия. Опытные люди считают, что самое большее нужно 200 хороших солдат и что, если их хорошо вооружить аркебузами, этого будет достаточно для власти над всей Мономотапой, как показал опыт Диогу Симоэнса… с двумястами португальцами можно пройти все земли Мономотапы» [там же, с. 177]. Этот документ, на наш взгляд, примечателен в двух отношениях. Во-первых, он не оставляет камня на камне от теорий тех португальских и других буржуазных историков, которые пытаются доказать, будто целью португальской колониальной политики было заключение дружественных и равноправных союзов с Мономотапой и другими ранними африканскими государствами. Совет по делам заморских владений прямо и недвусмысленно говорит о мерах, необходимых для установления португальской «власти над всей Мономотапой». Во-вторых, в этом документе раскрывается подлинный смысл так называемого торгового обмена, который вели португальские колонизаторы с африканскими вождями и на который любят ссылаться апологеты колонизации как на пример «гуманных и равноправных отношений португальцев с туземными племенами». Как видно из этого документа, широко практиковавшаяся португальцами торговля тканями, а также их подарки вождям в виде различных тканей были вовсе не актами гуманности и доброжелательства, а хитрой и коварной тактикой, рассчитанной на то, чтобы задобрить и подкупить родо-племенную верхушку, а затем навязать свою власть всему племени или народу. Считая, что «с помощью тканей можно вести войну лучше, чем с оружием», они рассматривали торговлю не как самоцель, а лишь как тактическое средство в борьбе за установление своего монопольного господства.
В 1619 г. в Тете прибыл снова назначенный капитан-жералом Нуно Алвариш Перейра с инструкциями короля Филиппа сохранять хорошие отношения с мономотапой и продолжать поиски золотых, серебряных и медных рудников[32]. На нового капитан-жерала возлагалась задача — захватить столь желанные рудники. Перейре предписывалось «приступить к завоеванию с [достаточным] числом дисциплинированных солдат, привыкших к климату Мономотапы, обменяв для этого солдат, посланных из Лиссабона, на солдат, находящихся в крепости Мозамбик».
Однако все усилия конкистадоров завладеть рудниками наталкивались на упорный отказ жителей страны открыть их местонахождение. Эти неудачи приводили королевский двор в такое отчаяние, что он даже хотел прекратить свою колониальную экспансию в этом районе. Так, в марте 1622 г. король писал: «Принимая во внимание незначительность успеха, полученного от мер, принятых до сих пор для открытия точного местонахождения серебряных рудников Мономотапы… я приказываю прекратить завоевание» [137, т. IV, с. 172–173].
32
Причину этого вторичного назначения Филипп сформулировал в письме вице-королю (10 марта 1618 г.) в следующих словах: «А так как дон Нуно Алвариш Перейра, член моего совета, который в настоящее время является губернатором Цейлона, обладает способностями, необходимыми для такого важного предприятия, и имеет опыт в делах Мозамбика и рек, я счел целесообразным назначить его губернатором и завоевателем рудников» [там же, с. 131].