В течение долгого времени португальские колонизаторы не могли установить полный политический и идеологический контроль над государством Мономотапа. Борьба с народом каранга на протяжении почти двух веков стоила им таких огромных материальных и людских потерь, что это сопротивление можно рассматривать как один из факторов, обусловивших последующее крушение португальского колониального могущества в Восточной Африке и потерю португальцами всех владений за пределами современного Мозамбика. За государством Мономотапа должна быть признана, в частности, та историческая заслуга, что оно нанесло португальской колониальной империи серьезный удар в одном из жизненно важных для нее районов. Народ каранга совершил замечательный подвиг, проявив лучшие качества африканцев — несгибаемое мужество, силу духа и неукротимую страсть к свободе. В упорных сражениях с колонизаторами формировались традиции освободительной борьбы, которые, подобно эстафете, передавались затем от одного поколения к другому. Эти славные традиции вдохновляют ныне африканские народы в их борьбе с империалистическими угнетателями.
Глава III
Португальская колониальная администрация в эпоху первоначального накопления и раннего колониализма
Администрация, финансы, армия
Методы управления и организации колоний разрабатывались португальскими захватчиками на протяжении веков. При этом следует отметить, что, хотя Португалии принадлежит сомнительная честь создания первой колониальной системы нового времени, эта система имела несомненную генетическую связь с колониальными системами античности и средневековья. Хотя вопрос о «генеалогическом древе» колониализма заслуживает специального изучения, даже беглое знакомство с относящимися к нему историческими документами позволяет высказать предположение о том, что португальская колониальная доктрина и практика включали в себя ряд элементов, заимствованных у колонизаторов более ранних эпох, и прежде всего у древних римлян, арабов, генуэзцев и венецианцев.
Так, например, у древнеримских колонизаторов португальцы заимствовали метод создания цепи укрепленных форпостов, позволявший эффективно контролировать обширные территории, а также элементы римской системы косвенного управления, при которой часть функций управления завоеванной территорией сохранялась за местными традиционными властями. У арабов португальцы заимствовали методы ведения торговли (в частности, бартерный обмен золота и слоновой кости у африканцев за безделушки и ткани, вывозимые из Индии), а также методы духовной колонизации с помощью насильственно навязываемой религиозной доктрины.
У Венеции Португалия перехватила после открытия морского пути в Индию исключительно прибыльную торговлю пряностями, а у Генуи заимствовала методы торговли, в большей степени свойственные новому времени, когда решающим фактором стала масса товаров, а не их исключительность.
Португальская административная система управления колониями, продержавшаяся почти без изменений вплоть до начала XIX в., окончательно сложилась лишь к середине XVII в. Была найдена та искомая форма колониального управления, которая обеспечивала Португалии получение максимальных выгод от своих заморских колоний. Сложный механизм административного управления колониями был приведен в точное соответствие с интересами господствующего класса метрополии, в руках которого были сосредоточены все основные рычаги и приводные ремни колониального административного аппарата.
Система колониального управления была построена так, чтобы гарантировать португальской знати исключительное обладание всеми богатствами колоний в Азии, Африке и Южной Америке. В основу этой системы, как и феодально-абсолютистского политического режима метрополии, был положен принцип бюрократического централизма.
Что касается владений Португалии в Африке, то до правления Жуана II (1481–1495) они управлялись не королем, а принцами крови и считались их феодальными владениями (апанажем). Однако за королем сохранялось право судить преступников за наиболее тяжкие преступления.
До середины XV в. принц Энрике имел, по существу, исключительное право португальской колонизации. Он был губернатором Сеуты и донатарием островов Мадейра (1433), а также большей части Азорских островов. Он получил монопольное право на торговлю Аргена и Канарских островов (1443). Будучи магистром Ордена Христа, он добился от папы духовной юрисдикции на все португальские владения [33, с. 14, 22]. Соединение принцем Энрике в своих руках светской и духовной власти обеспечило ему огромный авторитет и могущество, так как в ту эпоху духовенство имело многочисленные привилегии и пользовалось колоссальным влиянием.