– Очень пользителен этот индийский снег от болей в животе, – расхваливал купец свой товар, пытаясь набить ему цену, – ещё его можно для лучшего горения добавлять в смолу – случись осада города, вернейшее средство! Ну а земляное масло вылечит от всех кожных болезней. Поэтому извиняй меня, Владимир Изяславич, я цену снизить не могу, иначе сам без порток останусь!
– Ладно, купец, уговорил, но в следующий раз вези и масла, и снега индийского побольше, а цену спрашивай пониже, иначе я разорюсь! Уговорись как-нибудь со своими булгарскими купцами, они должны понимать, что чем больше партия купленного товара, тем меньше должна быть цена, так как торговый оборот и так сильно возрастает.
– Истину глаголешь, княже! – согласился с моими словами суздальчанин. – Постараюсь цену у булгар ещё больше сбить! А как много тебе товара потребуется?
– Куплю всё, сколько ни привезёшь!
– Ух ты! – Данила схватился в восторге за свою бороду. – Так я летом на ладьях могу раз в десять больше, чем на санях сейчас привёз, к тебе доставить. Купишь ли?
– Если цену хотя бы вполовину сбавишь, то куплю! – твёрдо пообещал я.
– А ежели на треть? – прищурился купец.
– Договоримся как-нибудь! – Я неопределённо махнул рукой. – Главное побольше привези!
– За этот привоз дашь ли мне, княже, расчёт в чугунных горшках, котлах и в железной проволоке? Или через вашу братчину мне куплять?
– Дам! – Я махнул рукой, мне-то лучше, не придётся гривны тратить, а бояре и так на перепродаже моих товаров, дай бог, навариваются. – Давай теперь сочтёмся, кто, кому, что и за сколько продаёт.
– Дело говоришь, Владимир Изяславич, – кивнул головой Данила.
Я быстро перемножил вес на цену в столбик и объявил об итоговой сумме в гривнах и за селитру, и за нефть, затем полученные результаты соотнёс с ценой на товары собственного производства и выдал купцу готовые результаты. На всё про всё потратил минут пять, но Данила такому быстрому и непонятному ему способу подсчёта явно не доверял, тем более индийские цифры, которыми я оперировал, ему ни о чём не говорили.
– Надо на костях подсчитать! – заявил он, вставая со скамьи и покидая кабинет. Правда, очень скоро он вновь объявился, но не один, а со счётными причиндалами.
Счёт костьми осуществлялся при помощи плодовых косточек – сливовых и вишнёвых, они хранились в маленьком мешочке. Числа выражались в «буквенной» нумерации.
Купец стал бережно доставать свои счётные инструменты – мешочки с плодовыми косточками, дощечку для писания по воску (цера) и писало – деревянную палочку, имевшую на концах с одной стороны заточку, а с другой лопатку – используемую для стирания. Исходные данные он стал заносить писалом на восковую поверхность церы, предварительно разбив счётное поле на вертикальные колонки. В колонках он сперва разложил плодовые косточки в соответствии с числовой записью на цере, а затем по определённым правилам стал перемещать их. Получив искомый числовой результат, он переносил на церу полученное число.
Все эти телодвижения мне больше всего напоминали игру в нарды. Бывшие ученики моих дворян подобной счётной премудростью владели и обучали ей уже своих учеников. В том году один смоленский купец за весьма «скромную» плату их этой науки обучил. Я по причине острого дефицита времени и банальной лени во все эти таинства вникать не стал – таблицы умножения, столбики деления, дроби, а в качестве персональной вычислительной машины – счёты, те самые, из моего советского детства, с разноцветными деревянными костяшками на железных прутиках, меня более чем устраивали. Знакомой мне системе счёта обучались и все ученики, так как, что ни говори, а она более простая и понятная, и самое главное, уже доказавшая свою универсальность и жизнеспособность временем. Но учителей я всё же решил обучить существующему здесь счёту, исходя из народной мудрости: с волками жить – по-волчьи выть.
Результаты моих подсчётов, к плохо скрываемому удивлению Данилы, сошлись с его собственными расчётами. Вызвав Николая, я выдал ему записку с указанием, чего и сколько выдать Даниле со складов, и отправил купца с его товаром и со своим секретарём на производственные склады.
А сам вышел на улицу размять свои кости. Заводская территория за последние месяцы сильно преобразилась. Плотины с водяными колёсами за ненадобностью были разобраны. Металлургический завод, разнесённый ранее на две части по речкам Городянка и Ильинка, теперь, с появлением воздушных двигателей (двигатели Стирлинга), полностью переехал на берег речки Городянки. Таким образом, СМЗ территориально оказался полностью совмещён с моим княжеским подворьем, окружив мой терем со всех сторон заводскими цехами, мастерскими и складами. Всё подворье, включая здание банка, было обнесено крепостными сооружениями со стенами и башнями – кирпичными бастионами. Вся эта фортификация органично вписывалась в оборонительные сооружения Ильинского конца, защищённого всё ещё по старинке земляным валом с тыном. Но в моих планах было со временем обнести весь Ильинский конец крепостной кирпичной стеной и параллельно обложить кирпичом Левобережный город.