Поток опыта от первого побежденного мной Архидемона – Дайханса, прекратился через полтора года после моего посещение Тёмного Мира. И я был уверен, что он именно погиб, а не его нашли и спасли – после полутора годового поступления опыта, мне разом пришло огромное его количество. Это явно свидетельствовало о том, что Дайханс погиб. Полтора года потребовалось, чтобы истощить все имевшиеся у него души, а после убить и его самого. И после его смерти мне лишь двадцати процентов не хватило для получения нового, восемьдесят четвёртого уровня.
Надо сказать, что после уничтожения почти всего живого в мире демонов мощными бомбами, даже тот полноводный поток опыта, который я получал, постепенно истощая Архидемона, превратился в жиденький ручеёк. За полтора года я получил лишь семнадцать процентов с него… и от его смерти ещё сорок три. Страшно представить, насколько же сильно упала ценность опыта, получаемого от смертных на нынешнем уровне, если Архидемон, пусть и лишённый практически всей своей силы, не дал мне даже половины нынешнего уровня?
Мысли о том, что можно заняться массовым истреблением демонов в Тёмных Мирах посетила меня вновь, но тут же была отброшена. У меня огромное, просто гигантское количество пленников, как смертных, так и демонов, так и прочей нечисти с Земли. Когда проект по перевариванию и поглощению Духовного Концентрата будет завершён, надобность в зачистка Тёмных Миров просто отпадёт. По моим прикидкам, столько пленников дадут ещё один колоссальный скачок уровня, а после него просто убийство мелочи, даже исчисляемое миллиардами демонов, уже едва ли будет перевешивать усилия, которые будут на это потрачены. Выхлоп будет слишком мал. Уже пассивный рост в виде одного процента в год, совместно с опытом, получаемым от активного задействования характеристик, будет перекрывать то, что я получил бы от марша по Тёмным Мирам. Только в первом случае я буду заниматься любимым делом. Проводить исследования, эксперименты, познавать мир, а во втором случае буду намеренно подвергать себя риску и большим опасностям. Ведь, если большинство Архидемонов, как показала практика, не столько опасны, как я думал, с моими даже прошлыми возможностями, не говоря уже о нынешних, то вот Тёмные Боги, да и вообще Боги, остаются для меня загадкой по сей день.
Биндир… это Архидемон чертовски упорен. Он почувствовал, что Дайханс погиб, узнал это в тот же момент, что и я. Он знал, что рано или поздно, тоже самое произойдёт и с ним самим. День за днём, месяц за месяцем, год за годом, его силы истощались, как бы он не пытался экономить души, их силу, как бы он не пытался беречь их целостность и отдалить их истощение на наибольший срок. Он знал, что я жду момента, когда он ослабнет достаточно. Я чувствовал, как в нем постепенно нарастал страх смерти, ведь, как известно самим демонам и всем, кто хоть немного их изучает, смерть у демонов крайне не завидная. Кровавый Берег, как они это называют. Опустошающее, унылое место, куда попадают все демоны после смерти, бесконечные объятия Тьмы, что изнутри раздирают душу и разрушают её до самого основания. Медленно, постепенно, очень мучительно. Если все остальные существа после смерти проходят через очищение и перерождение относительно спокойно, в зависимости от ситуации и их жизни, то у демонов конец только один – очень, очень долгое, чрезвычайно мучительное саморазрушение души, когда Тьма изнутри обгладывает их.
Возможно, это одна из причин, почему демоны готовы пойти на что угодно, но не умереть – они все знаю, что их ожидает.
Однако, не смотря на то, что он осознавал приближающуюся смерть, осознавал, что с ним произойдёт, он упёрся рогом и отказывался идти на сотрудничество. Не из надежды выжить, а просто назло мне.
Но постепенно он слабел и у меня получалось узнавать о нем все больше и больше информации. Его скопление данных приоткрывалось для меня все сильнее, как потому, что он терял свои силы, так и потому, что я свои силы увеличивал все больше и больше, по мере того, как грумы и люди на моей планете росли в численности и количество ассоциативных связей со мной росло.
Это длилось семь лет. Семь лет уже Биндир, как мог, отдалял момент своей смерти и семь лет отказывал мне во всех предложениях. А я навещал его почти каждый день!
Но однажды, когда я собирался навестить его в очередной раз, я почувствовал нечто… необычное. Не знакомое мне. Но все же отдающее лёгким чувством чего-то, что я уже встречал. Это не было каким-то чётким и понятным образом, который я мог вспомнить. Скорее, это было собирательное ощущение, сформированное из многих образов моей памяти, которое пробуждает во мне какое-то воспоминание. Воспоминание, которое было у меня задолго до появления у меня Абсолютной Памяти.