Иначе сразу станешь выглядеть подозрительным типом. А подозрительные типы со всех сторон имеют сплошные ржавые пистоны — такова селява, как говорит Спиря.
Нет, с Лони Ланимером придется искать связи иными путями. Или ждать, пока он сам не проявится. А и не проявится, так не велика беда. Номер оплачен еще на три недели, искать же надо, как мы уже и решили, не Лони Ланимера, а совсем другие персоналии. И есть у него, Кирилла, предчувствие, что найдя этих людей, он найдет и Ланимера. Ибо не случайно произошла встреча с Ланимером в той забегаловке с Пизанской башней, ох не случайно! Впрочем, опять он, кажется, начинает преувеличивать роль своей личности в истории…
Кирилл забрался в душ, неторопливо смыл с себя тюремную «паутину», поменял горячую воду на холодную и обратно. Неторопливо же почистил зубы, Он настраивал себя на новую жизнь, по внешнему виду безмундирную, но по внутреннему — еще более режимную, чем курсантская в лагере. Поскольку тут за «нарушение режима» возможно получить не наряд вне очереди, а смерть и смерть мучительную, под пытками…
Но об этом мы будем помнить, а вот думать не будем, поскольку подобные думы добавляют слабости в ноги и трусости в сердце. А боец Галактического Корпуса должен быть не только терпелив и хладнокровен, но и смел-отважен. Так говорит устав, а он для бойца самый главный товарищ. Наверное, это справедливо не только для бойца Галактического Корпуса, но и для бойца невидимого фронта. Так, говорил Спиря, называли в старину членов службы безопасности.
И вообще самое время сходить пообедать. Ибо желудок — лучший друг бойца. Но он же — и его главный враг. Когда пуст…
Кирилл запер номер и отправился в гостиничный бар.
Там было непривычно тихо. Впрочем, нет, непривычной была вовсе не тишина — непривычным было отсутствие проститутки Верианы. Прежде эта особа уже через мгновение оказывалась в поле зрения. А еще через мгновение — рядом с Кириллом.
Он повертел головой, оглядывая сидящих за столами. Может, кого из клиентов раскалывает?
Увы… Как выражается иногда Спиря, имеется наличие полного отсутствия…
Почему-то вдруг стало грустно. Будто потерялся неведомо где кусочек самого себя. Странное ощущение…
Потом пришла мысль: а может, кого уже расколола? И не только расколола — глазки состроила, уболтала и в номер к нему поднялась?
Воображение тут же нарисовало картинку. Почему-то неприятную — и вовсе не из-за удивительной худобы жрицы любви.
Кирилл даже головой замотал. Что это за ревность, парень? Всех метелок все равно не перепробуешь! А таких как Верка и не стоило бы, потому что… потому что… да не знает он — почему, просто не стоило бы, и все!
— Эй, парень!
Кирилл обернулся. Бармен махал ему рукой из-за стойки.
Кирилл подошел.
— Привет! — Бармен по обыкновению протирал стаканы. — Как там Верка поживает?
Кирилл опешил:
— Не понял… Где она поживает?
Бармен перестал протирать стакан:
— Подожди, она же за тобой отправилась… Сказала, ты — курсант Галактического Корпуса, пообещал и ее на службу устроить. Соврала, что ли? Вот зараза!… Чувствовал я — не надо ее отпускать!
«Ай да Верка! — подумал Кирилл. — Решилась все-таки… Жаль, я ее не встретил в лагере. Ну да ничего… Единый даст, встретимся еще. Главное, из этой клоаки выбралась. А у нас не пропадет».
— Правильно сделал, что отпустил, — сказал он бармену. — Я, правда, курсант бывший, проследить за нею не смогу. Но в лагере ей всяко будет лучше, чем здесь.
— Наверное, ты прав, — сказал бармен, хотя в голосе его прозвучали нотки сомнения. И вдруг принялся оправдываться: — Ну чем я мог ей помочь? Домой к себе не возьмешь — там подруга жизни глаза выцарапает. И ей, и мне. На улицу тоже не выгонишь. Жалко. Вот и терпел ее здесь, в подсобке спать разрешал, пока гостиничное начальство не видит. На свой страх и риск, понимаешь?
— Понимаю, — сказал Кирилл.
«Заплатить тебе, что ли?» — подумал он.
Мысль была неожиданной и, кажется, весьма унижающей собеседника. Тем не менее Кирилл сунул руку в карман, вытащил наличность (банкомат по дороге в гостиницу, разумеется, нашелся), положил на стойку пятёру.
— Чего это? — не понял бармен.
И Кириллу вдруг стало стыдно. Бармену и в самом деле было проще выгнать Вериану на улицу, чем давать ей возможность здесь околачиваться. И вовсе не за возможность щупать ее, когда захочется, терпел проститутку этот дядька.
— Дай мне, пожалуйста, чашку кофе, пачку сигарет «Стрелец» и шоколадку.
Бармен налил кофе, положил на стойку шоколадку и сигареты.
Шоколадка называлась «Милосердный Единый». Наверное, местный завод по производству шоколада принадлежит церкви…
— У тебя дети есть? — Кирилл положил сигареты в карман.
— Да, дочка, — сказал бармен. Лицо его будто просветлело. — Скоро восемь лет. То есть земных пятнадцать. Мы с женой в ней души не чаем. Жена с трудом родила.
«Вот уже и жена, а не подруга жизни», — подумал Кирилл. И подвинул шоколадку бармену:
— Возьми, дочке отнесешь. Скажешь, дядя Кирилл подарил. Пусть за меня помолится.
Бармен некоторое время смотрел на него — видимо, пытался сообразить, как отнестись к такому подарку, потом сунул шоколадку куда-то под стойку, пояснил виноватым голосом:
— В кармане растает.
Кирилл кивнул и взялся за чашку, намереваясь отправиться к ближайшему свободному столику.
— Подожди, Кирилл, — сказал бармен. — Меня зовут Михаилий. За шоколадку спасибо… — Он потеребил лацкан форменной куртки с надписью «Сидония». — Убьют девчонку. В мирное время в армии служить, конечно, неплохо, но ведь война ожидается. И такая война, какой ни мы ни наши предки никогда не видели. Перед ней наши, человеческие войны — зеленая муть. — Он покачал головой и повторил: — Убьют девчонку.
— Может, и убьют, — согласился Кирилл, глядя ему в глаза. — А здесь ты бы смог защитить ее от всех напастей, да? Ты хоть дочку сумей защитить, и то ладно будет!
Бармен промолчал. Сказать ему и в самом деле было нечего.
Кирилл сел за свободный столик, сделал глоток кофе. Однако кайфа не ощутил — наверное, потому что сидеть здесь в одиночку было как-то уж очень неуютно. Все время казалось, что сейчас откуда-нибудь выскочит Вериана, без спроса подсядет к нему и начнет задавать вопросы, на которые у Кирилла не найдется ответов. К примеру, с какой это стати он решил, что из проститутки-неудачницы выйдет хороший боец Галактического Корпуса?…
А ни с какой! Решил и все! С какой вот стати Маркел Тихорьянов решил, что из курсанта Кентаринова выйдет секретный агент?
Обжигаясь, он быстрыми глотками выпил кофе, кивнул бармену, который с грустным видом смотрел на него, и выкатился из бара.
Как искать Дельфину и Дога, он не знал и потому решил, что и розыскам Ланимера все-таки стоит уделить некоторое время. Тем более когда можно совместить полезное с приятным…
44
Сидя за столом в том самом кафе, с Пизанской башней, и поедая суп, Кирилл вдруг ощутил нетерпение. Это было не то нетерпение, какое бывает у игрока на скачках (скорее бы кончилось неведение!), это было нетерпение солдата в окопе, ждущего появления врага и знающего, что исходом непременно станет смерть — либо собственная, либо врага. С таким нетерпением самое время сражаться, и все эти посиделки за обеденным столом только оттягивают решающий бой. Тем более что надеяться на появление тут Лони Ланимера глупо. И было глупо с самого начала.
Мимо стола как раз пролетал официант, тот самый, которому Кирилл завидовал в прошлый раз.
— Можно вас?
Официант остановился:
— Да?
— С неделю назад я был тут со своим знакомым. Он больше не появлялся?
— Я его не помню, — сказал официант. — Извините! Вот если бы ваш приятель был постоянным клиентом…
Весь его вид говорил: «Я и тебя-то не помню».
— Спасибо. Я отменяю заказ на стейк с картофелем фри. Будьте добры счет.