— Может ну его, этот бар? — услышал он тихий вопрос. И решительно ответил:
— Ну уж нет. Теперь я просто обязан выпытать у тебя, где же ты научилась бить людей по голове бутылками.
— Эй!
Тычок в бок, хохот и — они снова в баре. Не под руку, но активно болтающие друг с другом. В помещении жизнь продолжала бить ключом. Четверо упившихся вусмерть парней (по виду — студентов) пытались вытащить из подвала пятого, беспомощно болтающего конечностями и головой. На верхней ступеньке замыкающая пара разъехалась в стороны, сотворив воздушный шпагат. Бар охватил вой проснувшегося «раненого бойца». Вздохнув, один из вышибал отогнал «носильщиков», поднял под руки всё ещё матерящегося студента и прислонил к стенке. Его товарищи либо скатились вниз, либо кое–как поднялись на верхнюю ступень и истерично хохотали.
— Кое–что мне это напоминает, — шепнула в ухо рыжая, обдав Эрнеста ароматом аперитива и малиновых духов.
Уже за столиком Агнетт рассказала, как в шестнадцать она пошла добывать «репортаж» о подпольных боях, и едва отбилась от букмекеров, принявших её за новую проститутку (по совпадению — тоже рыжую, но с ещё более резким характером). Когда–то тогда она и ударила в первый раз бутылкой. В тот раз — из–под шампанского.
— Из–под шампанского или с шампанским?
— О, я знаю разницу, поверь. Так вот, там был боец, который три раза падал в нокдаун, но умудрился нокаутировать противника. И он точно так же, как эти парни, стоял на четвереньках, блевал и в перерывах — истерично хохотал.
В ответ Эрнесту пришлось поведать историю, как его в незнакомом месте постоянно пытаются ограбить. Город был лишь девятым, даже не юбилейным, в списке. Правда, пришлось умолчать, что пару раз приходилось уйти без ценностей и денег. И едва живым. Вышло куда менее драматично. Но оно и к лучшему — драмы сегодня было и так много.
Разговор сам по себе разогнался и не думал останавливаться. Они перескакивали с одного забавного случая на другой. Задевали современный и старый кинематограф, не сошлись в отношении к театральным видам искусств. Начали ожесточённо спорить, закидывая друг друга аргументами и срываясь на прикрикивание. И только через пятнадцать минут не без чужой помощи поняли, что Эрнест имел в виду линейку кинетических пистолетов «Хауэр», а Агнетт — роли некоего древнего актера синемы.
В общем, бутылка апероля медленно, но верно, опустошалась, а разговор смещался в целом в сторону города.
— Хотела бы я жить в Старом Городе, — вздохнула рыжая. — Но квартиру дали мне в Новом, вот так ирония.
— А ты когда–нибудь видела «внутрянку»? Жить в ней удовольствие не для всех, прямо скажу.
— Ты в ней жил, чтобы так говорить? — нахохлилась собеседница.
— Живу, почему же.
— И сколько?
Эрнест взглянул на часы. Час ночи.
— Целых двенадцать часов. Почти целая жизнь.
Двойной взрыв смеха. Дать подкурить в дымину пьяному мужику, подошедшему за огоньком. Спокойно, с улыбкой выслушать его искренние и удивительно чистые комплименты Агнетт. Отсалютовать рюмкой, улыбнуться, выпить.
— Ты напрягся, — сощурилась рыжая.
— Инстинкты, что поделать.
Вздох.
— Ты не думал, что поймал ПТСР?
— Отчего же, думал. Стараюсь контролировать себя. И судя по тому, что это замечаешь только ты (а ты весьма внимательная девушка, этого не отнять) — это у меня выходит.
— Надо тебя будет регулярно напаивать. Пьяным ты перестаешь говорить этими своими рублеными фразочками, и сильнее похож на нормального человека.
— Это мне говорит социальный антрополог?
— Эй, я могу и обидеться!
— А я думал, совершишь камлание над синими камнями, и у меня отвалится что–нибудь.
— О, смотрю, ты заметил местную особенность?
— Не понял.
— Камни посреди площадей и скверов. Не понял?.. Местные, «Хозяева», почитают две вещи превыше всего. Камни и воду. Остальное: звёзды, луны, метеоры — сильно слабее. Вода для них — символ жизни и мира живых. Камни — мир мёртвых, где все они рано или поздно окажутся.
— Не понял, причём тут камни на площадях. Они поклоняются смерти?
— Нет, нет, ты не дослушал. Те, что лежат на площадях, состоят из специфичного минерала, который меняет цвет. С коричнево–красного на насыщенный синий во время дождя и на некоторое время после. А синий…