Я посмотрел на свою руку, держащую диктофон Сильвера, и никак не мог унять в ней дрожь. Внезапно вернувшаяся память о самом Муне подкинула мне гадкий сюрприз. Я ведь бросил его здесь одного. А сам сбежал… Бросил его… А я сбежал…
Острая боль в левой щеке заставила меня выйти из этого замкнутого круга негативных мыслей. Взгляд прояснился, и я увидел миловидное лицо Элиз.
– Прости, Васили́, я просто должна была вывести тебя из ступора, – объяснила своё действие она. – Ты просто встал, начал дрожать и повторять одни и те же слова. Очень было похоже на истерику, поэтому я решила, что пощёчина выведет тебя из этого состояния.
– Спасибо, Элиз. Ты правда помогла. Я внезапно почувствовал, что я подвёл его, – я кивнул в сторону сидящего у стены тела.
– Но ты не виноват! – резко ответила Элиз. – Это Новак его убил!
– Я знаю это, – спокойно сказал я. – Кажется, Новак учится применять другие фобии на нас. На этот раз он смог убедить меня, что в гибели Сильвера виноват только я. Это была декантофобия – панический страх кого-то разочаровать или подвести.
Своим, как мне казалось, спокойным голосом я хотел убедить Элиз, что всё хорошо, и вроде у меня это получилось. Я заметил, как напряженные плечи Элиз немного опустились, и она выдохнула.
– Я знаю, что у нас мало времени, – начала Элиз, – но неужели мы его вот так оставим?
Я задумался. Действительно, это было нехорошо, за оставшееся время полёта тело Сильвера не успеет разложиться, но всё-таки он был одним из нас и умер, буквально выиграв мне время на побег. Хотелось как-то ему отплатить, хоть и посмертно. Но сейчас даже время работало против нас. Я положил диктофон на пол рядом с телом Муна и сказал:
– Пойдём, Элиз. Я не думаю, что мы сможем найти, чем его можно хотя бы укрыть, – я посмотрел на свои наручные часы, показывающие, что осталось примерно двадцать два часа и семнадцать минут. – Кроме того, нам уже нужны новые баллоны для масок.
Элиз сразу же показала рукой на противоположную стену, чуть дальше вглубь коридора, куда мы направлялись. На стене рядом с одной из дверей находилась уже знакомая нам табличка “О2”.
Мы направились навстречу этой двери не колеблясь, уверенные, что она будет открыта. По-видимому, все помещения аварийного назначения никогда не запирались. Я ещё раз убедился в правдивости нашей догадки, когда дёрнул ручку на себя, и дверь легко поддалась.
Как и в прошлые посещения аналогичных хранилищ к стене было прикреплено несколько кислородных баллонов. Я уже протянул руку, чтобы взять один из них, как заметил в углу этого небольшого помещения что-то похожее на… покрывало? Да, именно. Это было изоляционное покрывало, используемое для теплоизоляции оборудования или материалов. Несколько таких покрывал лежало друг на друге аккуратно сложенных. Если я правильно помню, то размер одного такого покрывала составлял два на два метра.
– Элиз! Смотри, – указал я на свою находку. – изоляционное покрывало, давай используем его.
Я подошёл с одной стороны, схватил за концы покрывала и подождал, пока Элиз сделает тоже самое, но с другой стороны. Покрывало состояло из специального стекловолокна, покрытое фольгированным материалом, поэтому оно было достаточно тяжелым, чтобы поднимать его в одиночку.
С небольшим усилием мы вынесли его из хранилища, аккуратно уложили рядом с телом Сильвера и развернули так, что изоляционное покрывало полностью закрыло его целиком, включая лежащую рядом оторванную руку.
– Спасибо тебе, Мун, – я решил, что нужно сказать на прощание с ним пару слов благодарности. – Ты пожертвовал собой, чтобы спасти меня, хотя тебе было очень страшно. Я слышал твои последние слова и могу сказать точно, что ты Герой.
Я закончил свою маленькую импровизированную речь и посмотрел на Элиз, глаза которой блестели влагой.
– Мы сейчас идём к Новаку, – произнесла она. – Мы сделаем всё, чтобы твоя жертва не была напрасной.