Я изменил на своих наручных часах время, чтобы оно соответствовало тому, что я увидел на разломанном ноутбуке Хошино.
Ещё мне очень не понравилась траектория нашего полёта, я не думаю, что дело в схематичности рисунка. Параболическая траектория тянулась от нарисованного корабля прямо в центр Земли, хотя до этого траектория, я это точно запомнил, была нацелена на край круга, обозначающего Землю, то есть на орбиту самой планеты.
Похоже кому-то, и скорее всего это наша программист Мику Хошино, требуется доставить корабль на Землю в любом виде, даже если он столкнётся с планетной с неимоверной скоростью.
Липкий холодный пот покрыл мои ладони. Длина корабля Апоп составляет почти пять километров. Это в два раза меньше метеорита, из-за падения которого много миллионов лет назад вымерли динозавры. Скорость того метеорита я сейчас не вспомню, но мне кажется, что от такого столкновения нашего корабля с Землёй всё равно произойдут непоправимые последствия для всего человечества.
В этот момент, цена моей собственной жизни уже не казалась такой уж важной, по сравнению с жизнями миллиардов людей, населяющих Землю, которые могут пострадать от столкновения.
Надо срочно найти способ отклонить корабль от заданного курса. Если при этом удасться выяснить, что случилось с Мику, и что вообще произошло здесь, в кают-компании, то… То что?
А ничего! Я срочно засобирался обратно в рубку управления, оттуда у меня должно получиться изменить траекторию. Хоть на сколько-нибудь, чтобы корабль не врезался, а пролетел почти по касательной. Чем раньше я начну корректировку курса, тем больше шансов, что у меня получится.
Я ничего не стал брать с собой, просто выбежал из кают-компании и направился к уже знакомому шлюзу, разделяющему две части корабля. Дверь шлюза была открыта полностью, и я встал как вкопанный, вспоминая в каком состоянии она должны была быть после того, как я вернулся.
Я помню, что я протиснулся в щель между стеной и дверью и сразу направился в кают-компанию. Значит, всё в порядке. Я зашёл внутрь, набрал код 1-16-5-16, и дверь шлюза за мной начала медленно закрываться.
Мысленно подгоняя дверь, я продолжал думать над сложившейся ситуацией. Было бы неплохо сообщить на Землю о произошедшем, но как? Связь с Землёй, конечно, была на корабле, но Шнайдер и Хошино уверяли, что Новак вывел её из строя. К сожалению, я никак не смогу этого проверить. Нет, попытаться связаться, я, конечно, попробую. Чем чёрт не шутит? Но если не получится, что тогда? Не было было никаких гарантий, что кто-то услышит мой крик о помощи в этой блуждающей по просторам космоса металлической клетке.
Пока я думал, одна дверь уже полностью закрылась, шлюз зашипел, выравнивая давление, а затем в сторону поехала вторая дверь, я ощутил, как холод внутри меня сливается с мраком за пределами шлюза, где я находился.
Как и в предыдущий раз, я не стал дожидаться полного открытия и, как только мне хватило места протиснуться, включил нательный фонарь и направился в сторону рубки управления по коридору. С каждым новым шагом я осознавал, что любой мой шаг вперед может быть последним, но идти было просто необходимо. Я шёл очень медленно, внимательно осматривая темноту коридора впереди. Да, наличие освещения здесь в этой части коридора сильно бы сократило время обратного пути до рубки.
Сам не знаю почему, может это лекарства так хорошо действовали, страха перед тёмным коридором или перед встречей с псевдопауками я не испытывал. Поэтому, не забывая об осторожности, я, нащупав в кармане диктофон Сильвера, достал его и включил на запись.
Я решил записать на диктофон всё, что я помню и знаю о том, что произошло со мной и с кораблём, включая мои догадки. Если диктофон уцелеет, а я нет, то хотя бы нашедшие его люди смогут узнать, что именно здесь произошло.
Нажимая на кнопку записи, я начал говорить, надеясь, что мои слова будут услышаны хоть кем-то в обозримом будущем.
– Если кто-то это слышит, если кто-то когда-нибудь найдет этот диктофон, знайте, что здесь… здесь произошло нечто ужасное. Невидимая злая сила проникла на наш корабль, что-то неведомое и зловещее… Он уже здесь, он внутри нас, он…
Мои слова застыли на мгновение, словно сам воздух застыл в этом заклятом пространстве. Снова это невидимое чувство угрозы повисло в воздухе, присутствие чего-то зловещего, что следило за моим передвижением по коридору.
Сквозь зловещую тишину я продолжал запись, будто говорил не только для будущих исследователей, но и для самого себя: