23. Не надо думать, что первобытный человек везде и одновременно добивался одинаковых успехов. Конечно, обитатель гор не мог изобрести лодку и, конечно же, не африканец открыл, что замороженное мясо хорошо сохраняется. Все решали окружающие условия: богатство или скудность природы, суровость или мягкость климата, удобство путей сообщения… Это теперь, если ты сегодня изобрел что-нибудь стоящее, назавтра уже известно всему миру. А тогда… От изобретения лука и стрел до повсеместного их распространения, потребовалось несколько тысяч лет!
24. Что такое МОЕ, ТВОЕ, НАШЕ, ВАШЕ, ОБЩЕЕ, ЧУЖОЕ, НИЧЬЕ?..
Воздух, например, ничей. Его сколько угодно. Его нет необходимости добывать, за него не надо бороться. То же и Солнце. Пользуйтесь на здоровье. Даром!.. А Земля? С большого «3» — она наша общая. Мы ведь земляне!.. А с маленького? Каждый клочок земли уже поделен и кому-то принадлежит: такому-то государству, таким-то людям.
А. П. сказал: «Очки, которые я ношу, — мои. Они — моя личная собственность, потому что необходимы мне для работы. Я не могу без них. И пусть только кто попробует их у меня отнять. Я ему так дам!..»
Примерно так, как Ленкин дед относится к своим очкам, первобытный человек относился к своему каменному ножу или луку. Это была его личная собственность, которую он сам для себя сделал. Без этих орудий он не мог высунуть нос из пещеры.
Но, кроме личной собственности, у него была еще и другая — общая, принадлежавшая не одному отдельному человеку, а всему роду, состоящему из людей, которых связывало родство, занятия и жилище. Общей собственностью были огонь, земля, на которой род добывал себе пищу, лодки и сети для рыбной ловли, добыча…
По сути дела, если исключить личную собственность, МОЕ и НАШЕ в кругу одного рода совершенно не различались. Все равно как я говорю «наша квартира», «наша школа», «наша страна». Могу ведь сказать и «моя» — имею право!
Но так оставалось только до тех пор, пока всего было в обрез и никто не мог присвоить себе больше других. Никому и в голову такое не приходило — нечего было присваивать!.. И только когда такая возможность появилась, возник новый вид собственности — ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ, при которой один человек имеет избыток, а другой — шиш!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
в которой мы встречается, наконец, с загадочным неандертальцем и узнаем кое-что о его жизни. Глава заканчивается на много тысячелетий позже и совершенно в другом месте
Поступок Кагена ужасно рассердил Александра Петровича.
— Ну и всыплю же я этому неслуху! — взбеленился ученый. — Пусть только попадется мне в руки!.. За ним!..
Мы надавили кнопки. День сменился поздними сумерками. В поле зрения возник лесистый обрыв. У его подножья чернела вытоптанная площадка. За нею, освещенный изнутри костром, виднелся пролом в скале. Это был вход в пещеру. Запах смолистого дыма приятно защекотал ноздри.
— Здесь! — прошептала Нкале.
Сильный ветер гнал по небу низкие облака, шумел в деревьях, взвивал пепел остывших кострищ. Повсюду валялись клочья шерсти, обглоданные кости, разбитые звериные черепа, Перед самым входом поблескивали острые осколки кремния.
— Здесь они изготавливают свои орудия, — сказал профессор, — каменные рубила, скребки, ножи. Такие находки часто попадаются при раскопках…
Людей на площадке не было. Но в глубине пролома, возле небольшого уютно-приветливого костра, сидели двое: взрослый неандерталец, которого мы видели со спины, и лицом к нему мальчик лет примерно восьми, совсем голый, перемазанный глиной и сажей. Длинные спутанные волосы почти совсем скрывали его и без того низкий, покатый лоб. Выступающие надбровья и сглаженная, почти что без подбородка, нижняя челюсть придавали его лицу довольно свирепый обезьяний облик. И все же это было настоящее человеческое лицо, к тому же искаженное болью.
На тыльной стороне его левой кисти вздувались мутные, водянистые пузыри. Там, где они лопались, кожа сходила клочьями, обнажая живое мясо. Казалось, мальчик вот-вот заплачет. Губы его кривились и вздрагивали, широкий, приплюснутый нос мучительно морщился. Но глубоко сидящие страдальческие глаза с каким-то удивлением и даже любопытством рассматривали страшный ожог.