Мощные ускорительные мускулы выбрасывают вперёд восьмиметровый убивающий и питающий орган стрелорота с молниеносной скоростью и смертоносной точностью. Как и большинство хищников на Дарвине IV, это существо потребляет жидкую пищу, вводя пищеварительные соки, разжижающие внутренности жертвы, и затем высасывает её досуха.
Хищнодрево и призмалопа
КАРТИНА VII. «Великолепный представитель трипедалий перескочил через соседние заросли».
Однажды в самом конце дня, исследуя южную пустыню, я решил поподробнее разглядеть занятные «деревья», которые мы наблюдали, пролетая на средних высотах над каньоном Кука. Мнения относительно того, имели они растительное или животное происхождение, разделились. Их древовидной внешности явно не соответствовало поведение, которое мы засвидетельствовали с нашей двухсотметровой высоты. Эти наблюдения явили нам предположительно хищный организм, весьма отличающийся от любого из деревьев, которые мы когда-либо видели. Несколько раз я наблюдал, как одно из «деревьев» складывало и раскрывало свои длинные острые конечности в гротескной замедленной пантомиме убийства добычи. Я также часто видел высохшие трупы, наколотые на их остроконечные ветви.
Однажды, когда у меня появилась возможность исследовать причудливые «деревья», мне улыбнулась удача. Мы с тремя другими членами экспедиции были в полёте уже целую неделю, останавливаясь только для сна. Мне доставила большое удовольствие возможность «припарковаться» после наших долгих странствий, и я даже не посмотрел, как исчезали за горизонтом всё уменьшающиеся пятнышки моих попутчиков. Я установил радиосвязь в режим «Только критические ситуации» и начал парить вблизи небольших зарослей «деревьев».
Первой моей задачей было произвести серию сканирований этих организмов, чтобы определить их истинную природу. Уже в первые несколько минут я получил ответ: я определённо наблюдал группу животных. Одно большое «дерево» было окружено четырьмя меньшими. Широкие основания их стволов окружало множество жёлтых ланцетовидных ростков, видимо, пробившихся снизу, из каменистой почвы. Через час моей бессменной вахты или около того эти ростки начали двигаться, колыхаясь в порывах какого-то воображаемого ветерка (хотя стояло совершенное безветрие). Затем среди этого танцующего подроста, двигаясь в неподвижном тёплом воздухе, объявилось маленькое летучее существо. Летун очень хорошо сливался с окружением; его цвет, форма и движения позволили ему скрываться среди окружающих его жёлтых листиков.
Быстро размножающимися призмалопами, которые в большом количестве обитают повсюду на травянистых равнинах планеты, питаются самые разнообразные хищники Дарвина IV. Однако хищнодрево – это одно из немногих существ, которые скорее приманивают призмалоп, чем преследуют их.
Повод для появления такого рода мимикрии сразу стал очевиден, когда великолепный представитель трипедалий перескочил через соседние заросли, активно преследуя другого такого же летуна. Это летучее существо также скрылось среди колышущихся листиков. Призмалопа (так мы назвали этих существ, наблюдая их стада с воздуха) скользнула ногами по земле и остановилась. Она тяжело дышала через восемь клапанов по бокам массивной окостеневшей головы. Призмалопа осторожным шагом бродила вокруг основания ствола, медленно испуская сигналы и щёлкая, словно хлыстами, своими двумя хватательными языками, изображая некое подобие замешательства. Быстро двигаясь по спирали, существо описывало всё меньшие и меньшие круги, пока не подошло слишком близко к самому большому «дереву».
Подземные щупальца хищнодрева заканчиваются листовидными отростками (слева), которым почти идеально подражает загадочное летающее существо (справа). В этом уникальном симбиотическом охотничьем партнёрстве летун играет роль наживки, а отросток – крючка.
Летуна было сложно обнаружить под свисающими ветвями. Характер его полёта менялся от замирания вблизи ветвей до стремительных бросков от одной ветви к другой. Когда он замирал, его было очень трудно отличить от прироста. Однако призмалопа была умна, и приближалась, испуская всё более частые сигналы по мере того, как росла её уверенность. Вероятно, она уже ощущала вкус своей летучей добычи.
Этот представитель трипедалий был настолько сильно поглощён поиском своей маленькой добычи, что не сумел вовремя заметить молниеносное движение копьевидной руки. Конечность пронзила призмалопу с такой силой, что высунулась на целый метр с противоположной стороны, и с неё капала кровь. Летучее существо одним броском скрылось из виду. Мощная рука подняла брыкающееся животное высоко в воздух, где оно умирало на протяжении следующих трёх четвертей часа, пока медленно высасывались жидкости его тела.
Я смотрел, как бледнеют яркие цвета на теле умирающего существа; я видел, как его туша съёживалась у меня на глазах, когда поры на колющей руке высасывали его досуха. Когда останки жертвы были сброшены вниз и шлёпнулись в облаке пыли рядом с высохшим трупом другой призмалопы, стало очевидно, что деревовидный хищник закончил кормиться.
На протяжении трёх часов, остававшихся до заката, я наблюдал, как хищнодрево (именно так я его назвал) предало смерти ещё пять красиво расцвеченных трипедалий. И в каждом из эпизодов убийства роль приманки играло, опять же, маленькое жёлтое летающее существо. Одна из призмалоп, преследуя кругами коварного летуна, дотронулась языком до выроста вблизи основания одного из жёлтых листовидных отростков. В ходе последовавшей за этим борьбы я с удивлением обнаружил, что этот отросток прикреплялся к стволу при помощи растяжимого подземного щупальца. Но это уже не имело значения для призмалопы, которая всё равно была наколота на щупальце и поднята в воздух; очевидно, такое положение позволяло жидкости из умирающего животного легче стекать в его глотку.
Хищнодрево образует неподвижно сидящую на месте семью радиусом нескольких ярдов. Оно производит потомство в форме неподвижно прикреплённых почек, питая их при помощи пуповин, пока у них не разовьются свои собственные хватательные отростки и остроконечные конечности, и пока они не начнут охотиться самостоятельно.
В одном месте высоко в воздухе одновременно находились сразу три злополучных жертвы на разных стадиях высыхания трупа. Это была ужасная сцена, которая всё ещё глубоко врезалась мне в память: силуэты дерева и его жертв на фоне темнеющего неба.
Подземные щупальца вызвали у меня интерес, и я запустил ещё одну серию сканирований. Я обнаружил, что самое большое из хищнодрев было связано толстыми пуповинами с четырьмя меньшими особями. Поскольку убивала добычу только самая крупная особь, я предположил, что другие особи в группе были её потомством, и что она, вероятно, продолжала снабжать их питанием до того дня, когда их собственные конечности станут достаточно сильными, чтобы убить добычу. В дальнейшем мы узнали, что на это требуется примерно два года, в зависимости от размеров и характера миграции стад, поскольку в периоды, когда добыча скудна, скорость обмена веществ у хищнодрева снижается, и в рабочем состоянии остаются лишь пассивные системы вроде инфракрасных рецепторных ямок на его боках.
В настоящее время у меня нет уверенности относительно того, как размножаются эти странные сидячие существа. Тесные отношения, которые складываются у хищнодрева с жёлтым летуном, заставляют меня сделать на несколько предположений. Летун может быть не больше, чем просто оппортунистическим симбионтом, подбирающим кусочки добычи хищнодрева. Но я не слишком уверен в этом. Я могу предположить, что летун каким-то образом отвечает за продолжение рода. Он играет роль приманки для хищнодрева, и это его наиболее очевидный вклад в симбиоз. Но он также, однако, является идеальным кандидатом для того, чтобы переносить сперму или яйца от одного хищнодрева к другому. Или же (и это моя любимая теория) летун сам по себе, возможно, является представителем другого пола, с крайне выраженным половым диморфизмом. К сожалению, экспедиция не собрала достаточно данных, чтобы подтвердить какую-либо из этих теорий.