Если учесть количество существ, пасущихся вокруг меня, было странно, что я мог чувствовать себя таким одиноким, как сейчас. Здесь было, как минимум, два основных стада, каждое из которых состояло примерно из сотни особей, издающих сигналы и кормящихся не более, чем в шестистах метрах от места, над которым я парил. От основных стад отделилось пять маленьких групп шипоспинов – животных из числа трипедалий. Они блуждали среди пыльных оврагов, разыскивая, как я предположил, круглые, шарообразные суккулентные растения, которые составляли их обычный корм. Эти обычные растения равнин, которым наш ботаник дал название «кормовая шар-трава», представляют собой маленькие сферы, образованные тонкими водянистыми веточками, отрастающими от центральной оси. Их лёгкое строение отдаёт их на милость почти любого ветерка, который разносит их на большие расстояния по земле. Я даже видел шар-траву в воздухе, хотя она никогда не путешествовала ни достаточно далеко, ни достаточно высоко.
В нескольких километрах к западу раскинулась колония электрофитов, демонстрирующая мерцание миниатюрных разрядов молний. Это, в свою очередь, заставило соседние заросли красных растений с высокими стеблями разрядиться в ответ, что вызвало активную цепную реакцию по всей линии горизонта. Эти растения обладают уникальной способностью защищать себя сильными электрическими разрядами, и зачастую их интенсивность достаточна для того, чтобы убивать мелких животных. Среди всего этого великолепного светового шоу я заметил небольшое облако пыли, поднимающееся в воздухе. Почти одновременно я услышал предупреждающие сигналы нескольких не замеченных мною шипоспинов, и быстро понял, что они в опасности. Внутри этого движущегося облака пыли я с трудом сумел разглядеть крупное тёмное существо, целеустремлённо крадущееся вдоль каменистого русла реки – оно как раз и было причиной волнения электрофитов.
В следующее мгновение в поле зрения показалась группа из восьми испуганных шипоспинов, мчащихся галопом на полной скорости по лабиринту речного русла, поднимая облако пыли, заслоняющее вид. Неподалёку держалась стайка ракетострелов, мелких летающих существ, по своему опыту почуявших неизбежное появление жертвы. Когда шипоспины добрались до более каменистой части русла реки, пыль осела, и я сумел получше разглядеть их преследователя.
Он был около восьми метров ростом; мне он казался столь же смертоносным и угрожающим, как любой из хищников, которых я видел на Дарвине IV. Его тело, покрытое чёрной шкурой, было мускулистым и напряжённым; его венчала большая остроконечная голова, которая постоянно раскачивалась взад-вперёд, описывая дугу метровой длины. Во время каждого взмаха он испускал пару пронзительных скрежещущих звуков, которые, как я понял, были нацелены на убегающих шипоспинов. Из его костистой головы выстреливал красный язык, кончик которого был похож на наконечник стрелы – зазубренный и блестящий от слюны. Я назвал это животное стрелоротом. Поскольку он бежал в мою сторону, я возблагодарил звёзды небесные, что он гнался не за мной.
КАРТИНА VI. «В поле зрения показалась группа из восьми испуганных шипоспинов».
Шипоспины приближались. Их гремящие копыта, казалось, едва касались каменистого русла реки. Мне были видны спинные ноздри животных, сжимающиеся и раскрывающиеся, когда их пенистое дыхание увлажняло бронированные спины. Они двигались как единое целое, инстинктивно зная, что путь к безопасности лежит в объединении их усилий. Бегущие единой массой, выставив лишь свои рогатые спины, они создавали для своего преследователя обманчивый эхолокационный образ. Не выбрав какой-то одной цели, на которой можно сосредоточиться, охотник мог лишь следовать за своей добычей и надеяться, что ему выпадет возможность убить.
Стрелороту, однако, не пришлось долго ждать. Когда группа шипоспинов двигалась подо мной, один из них потерял равновесие на шатком камне, столкнулся с другим, и они оба повалились на землю. Стрелорот, при всей своей огромной массе, был чрезвычайно быстрым, и настиг их прежде, чем оглушённые трипедалии сумели вновь подняться на ноги. Его длинный язык выбросился вперёд и вонзился в спинную ноздрю одному из шипоспинов с такой яростью, что выбросил целый гейзер тёмной крови на метр в воздух. Трипедалий осел на землю с булькающим вздохом, когда его убийца быстро втянул язык, повернулся и толчком головы сбил с ног второе животного, заставив его растянуться на земле.
И вновь мелькнувший в воздухе красный язык хищника нашёл свою цель; но в этот раз, не втягивая свой орган, он присел и начал кормиться. Мощные мускулы на боках и горле стрелорота слегка подёргивались, когда он накачивал едкие пищеварительные соки в грудную полость шипоспина, а затем высасывал её разжиженное содержимое. На протяжении следующего получаса этот процесс повторялся несколько раз, пока соки полностью не очистили тело мёртвого животного от органов. Очевидно, рацион стрелорота включал исключительно растворённые внутренности его жертв, поскольку он оставил нетронутую тушу шипоспина падальщикам.