Ракетострел втягивает и поджимает свои ноги, принимая аэродинамическую форму, подходящую для полёта. Движимый биологическим эквивалентом воздушно-реактивного двигателя (с костно-хрящевой турбиной), этот быстрый летун иногда достигает скорости в сто пятьдесят км/ч.
Пока хищник высасывал внутренности одного из животных, дюжина или больше ракетострелов питалась на другом, оставляя кровавые следы на его спине. Когда стрелорот повернулся ко второму шипоспину, они взлетели.
Густая чёрная кровь ещё пузырилась в зияющей ране в ноздре шипоспина, и именно сюда стрелорот вновь погрузил свой язык. Прошло ещё полчаса; его живот надулся и насытившееся существо, слегка шатаясь, поднялось и медленно отошло примерно на двадцать метров, затем легло на землю и начало отдыхать. Эта охота была успешной, и теперь удачливый стрелорот мог спать всю ночь.
Мощные ускорительные мускулы выбрасывают вперёд восьмиметровый убивающий и питающий орган стрелорота с молниеносной скоростью и смертоносной точностью. Как и большинство хищников на Дарвине IV, это существо потребляет жидкую пищу, вводя пищеварительные соки, разжижающие внутренности жертвы, и затем высасывает её досуха.
Хищнодрево и призмалопа
КАРТИНА VII. «Великолепный представитель трипедалий перескочил через соседние заросли».
Однажды в самом конце дня, исследуя южную пустыню, я решил поподробнее разглядеть занятные «деревья», которые мы наблюдали, пролетая на средних высотах над каньоном Кука. Мнения относительно того, имели они растительное или животное происхождение, разделились. Их древовидной внешности явно не соответствовало поведение, которое мы засвидетельствовали с нашей двухсотметровой высоты. Эти наблюдения явили нам предположительно хищный организм, весьма отличающийся от любого из деревьев, которые мы когда-либо видели. Несколько раз я наблюдал, как одно из «деревьев» складывало и раскрывало свои длинные острые конечности в гротескной замедленной пантомиме убийства добычи. Я также часто видел высохшие трупы, наколотые на их остроконечные ветви.
Однажды, когда у меня появилась возможность исследовать причудливые «деревья», мне улыбнулась удача. Мы с тремя другими членами экспедиции были в полёте уже целую неделю, останавливаясь только для сна. Мне доставила большое удовольствие возможность «припарковаться» после наших долгих странствий, и я даже не посмотрел, как исчезали за горизонтом всё уменьшающиеся пятнышки моих попутчиков. Я установил радиосвязь в режим «Только критические ситуации» и начал парить вблизи небольших зарослей «деревьев».
Первой моей задачей было произвести серию сканирований этих организмов, чтобы определить их истинную природу. Уже в первые несколько минут я получил ответ: я определённо наблюдал группу животных. Одно большое «дерево» было окружено четырьмя меньшими. Широкие основания их стволов окружало множество жёлтых ланцетовидных ростков, видимо, пробившихся снизу, из каменистой почвы. Через час моей бессменной вахты или около того эти ростки начали двигаться, колыхаясь в порывах какого-то воображаемого ветерка (хотя стояло совершенное безветрие). Затем среди этого танцующего подроста, двигаясь в неподвижном тёплом воздухе, объявилось маленькое летучее существо. Летун очень хорошо сливался с окружением; его цвет, форма и движения позволили ему скрываться среди окружающих его жёлтых листиков.
Быстро размножающимися призмалопами, которые в большом количестве обитают повсюду на травянистых равнинах планеты, питаются самые разнообразные хищники Дарвина IV. Однако хищнодрево – это одно из немногих существ, которые скорее приманивают призмалоп, чем преследуют их.
Повод для появления такого рода мимикрии сразу стал очевиден, когда великолепный представитель трипедалий перескочил через соседние заросли, активно преследуя другого такого же летуна. Это летучее существо также скрылось среди колышущихся листиков. Призмалопа (так мы назвали этих существ, наблюдая их стада с воздуха) скользнула ногами по земле и остановилась. Она тяжело дышала через восемь клапанов по бокам массивной окостеневшей головы. Призмалопа осторожным шагом бродила вокруг основания ствола, медленно испуская сигналы и щёлкая, словно хлыстами, своими двумя хватательными языками, изображая некое подобие замешательства. Быстро двигаясь по спирали, существо описывало всё меньшие и меньшие круги, пока не подошло слишком близко к самому большому «дереву».