Уэйн Д. Барлоу
Нью-Йорк, 2367 г.
Луга и равнины
ВКЛАДКА I. Шипоспины пасутся в тени шпилевых горлянок.
Лученосец и гироспринтер
11 января 2358 года Первая Дарвиновская Экспедиция начала спуск на поверхность планеты своих 180 летающих конусов. Мы все согласились с тем, что должны были начать исследования с тех мест, которые казались самой простой для полётов частью планеты – с травянистых равнин, или саванн.
После спуска на Северную равнину, осуществлённого строго по учебнику, я с нетерпением запустил режим проверки систем и связей с «Орбитальной звездой». В ожидании окончательного разрешения я разглядывал мир вокруг себя. Стоял прекрасный полдень; густо-синее небо было испещрено тонкими перистыми облаками, а нежный бриз гнал волны по упругой коричневатой траве, заросли которой простиралась, насколько мог видеть глаз. Я парил примерно в тридцати метрах над землёй, над землёй, нервно поигрывая навигационным пультом, когда ко мне поступило это разрешение. Получив этот окончательный сигнал к старту, я наугад ввёл в навигационный компьютер случайный курс и сел, начав плавно двигаться над прерией.
Ничто в тренажёре полёта на летающем конусе не могло подготовить меня к тому восторгу, который я ощущал, путешествуя в тот первый день. Конечно же, этот восторг в той или иной степени продолжался в течение большей части времени моего пребывания здесь, но он никогда уже не вызывал такого чувства эйфории, как это было в тот день. Меня охватило всепоглощающее чудо движения над новым миром.
КАРТИНА II. «Это было самое причудливое существо из всех, какие когда-либо представали перед моими глазами».
Прошло около часа, и я успел преодолеть примерно шестьдесят километров колышущихся трав и более сухих равнин. Тёмная линия вдали обозначала отдалённые предгорья не столь ровной местности – небольшую цепь невысоких столовых гор. Я определил их как свою первую цель и преодолел ещё десять километров, прежде чем заметил своего первого обитателя Дарвина.
Это было существо, которое мы решили назвать лученосцем; когда я наткнулся на него, оно сидело, прижавшись к земле. Когда я подлетел к нему примерно на пятьдесят метров, существо встало на ноги и зашагало в сторону холмов, к которым я двигался. Я был просто в экстазе. Это было самое причудливое существо из всех, какие когда-либо представали перед моими глазами. Существо было двуногим, с кожистой шкурой и с четырьмя удлинёнными отростками, торчащими из его широкой спины. И что самое удивительное, у него, похоже, совершенно не было глаз на треугольной голове. Как же оно воспринимало окружающий мир?
Но оно явно воспринимало его. Когда я неосторожно подлетел поближе, лученосец ускорил свой шаг до быстрой рыси, легко перескакивая через широкие овраги и пробираясь сквозь густую траву. Я отступил, но вместо того, чтобы замедлить шаг, существо резко остановилось. Следуя за лученосцем, я неблагоразумно опустился на высоту около пяти метров над землёй, и существо без предупреждения развернулось и побежало прямо на меня. Я дотянулся до пульта, но нажал не на ту клавишу, из-за чего оказался лицом к лицу с разъярённым животным.
Многие из хищников Дарвина IV очень специализированы и избирательны в выборе добычи, но отличающийся скверным нравом лученосец устремляется в погоню за всем, что движется, как, например, за этим степным крыланом с молотообразной головой, изображённым здесь. Первое из животных, с которым я столкнулся, неоднократно нападало на мой летающий конус.
В панике я нашёл и нажал нужную клавишу, и немедленно взмыл вверх. Лученосец, сбитый с ног реактивной струёй из сопла моего ’конуса, растянулся в траве. Как же это безглазое существо ощутило моё присутствие? В считанные секунды он превратился в маленькую, тёмную и разозлённую точку в море травы в восьмидесяти метрах подо мной.
Я прекратил подъём и, несколько огорчившись, вновь опустился на высоту около десяти метров. Я думал, что эта высота окажется приемлемой для моего вспыльчивого спутника с Дарвина, но я ошибался. Он вновь набросился, и я вновь заставил свой ’конус взлететь. Мы не раз повторяли этот манёвр, пока я не нашёл приемлемую высоту. Мы достигли согласия на тридцати одном метре.
Это первое столкновение оказалось необычным. Значительно большее число обитателей Дарвина IV совершенно не подозревало о нашем присутствии (или оно их не впечатляло), и продолжало вести свою привычную каждодневную жизнь. В будущем, однако, мне пришлось стать более осторожным.