В экспедиции должны были участвовать трое, по легенде ― обычная семья: двое взрослых и, в качестве эксперимента ― сын-подросток, роль которого досталась мне. Я тогда как последний дурак искренне радовался невероятной «удаче», считая, что новичку просто повезло стать частью крутого исследовательского проекта…
Временные «родители» ― Жак и Гала уже давно жили вместе, это задание должно было стать последним в послужном списке офицеров-хроноразведчиков, накопивших достаточно кредиток, чтобы, наконец, купить дом на побережье в одной из земных колоний. Но, увы, оказалось роковым для всех троих…
Нет ― четверых. Кто мог подумать, что у пары, почти двадцать лет безуспешно пытавшейся завести «наследника», вдруг «всё получится» в самое неподходящее время. Счастье привалило там, где инструкцией подобное чудо не предусмотрено, более того ― строжайше запрещено…
Гала сразу же заявила, что оставит ребёнка, и Жак не посмел ей возражать, а потому в штаб экспедиции докладывать о «внештатной ситуации» не стали. Девочка родилась здоровой и сразу же начала создавать проблемы, прежде всего, как ни странно это прозвучит, цветом своих волос и глаз. Ещё бы ― единственное в своём роде белокурое голубоглазое создание на фоне смуглых темноволосых местных жителей привлекало к себе слишком много внимания, вызывая недоумение и страхи…
Думаю, появление прекрасной блондинки у супружеской пары кареглазых южан с одного из тропических островов Старой Земли, словно рождённых под этим огромным палящим солнцем, было или неудачной шуткой природы, или имело более прозаическое объяснение. Но я ни разу не слышал, чтобы Жак упрекал жену в неверности ― оба родителя обожали долгожданное чадо…
Казалось, что уж проще ― покрасить золотые локоны, и проблема решена, но всё в этом полном суеверий, диком, далёком от цивилизации мире пошло не так. Попытка замаскировать внешность дочери с помощью красок из местных растений с треском провалилась ― кожа покрылась гнойными волдырями, чуть не погубившими ребёнка, и от этой затеи пришлось отказаться.
Как только Миси начала уверенно ходить, стало невозможно прятать её «особенность» под расписным платком ― согласно местным обычаям, до двенадцати лет дети не имели права закрывать волосы. Нам приходилось всё время переезжать с места на место, скрывая малышку от посторонних глаз, что очень сильно мешало работе…
В конце концов, намучившись, «старшие» приняли трудное решение свернуть экспедицию и вернуться на Родину, но было уже поздно. Слухи о «чудесном ребёнке», якобы приносящем удачу и богатство, взбудоражили людей, и одна из многочисленных, борющихся за власть «армий», а, по сути, банд головорезов попыталась выкрасть Миси. Наш дом в небольшом городке был разрушен и сожжён дотла, а вместе с ним в огне погибло всё научное оборудование. Связь с руководством была потеряна…
Спасаясь, членам экспедиции пришлось бежать в малонаселённые горные районы, с трудом выживая в окружении неприветливых, косо посматривавших на чужаков аборигенов. И всё, что нам оставалось ― слабеющая с каждым днём надежда, что помощь рано или поздно придёт. Благодаря большому опыту разведчиков мы продержались в этом кошмаре три долгих года, показавшихся избалованному благами цивилизации подростку бесконечными и невыносимыми.
Собирая хворост в заснеженном лесу или оттирая заплёванные полы в паршивой забегаловке, попутно отбиваясь от недвусмысленных предложений пьяных идиотов, бывшая «звезда Академии» и «надежда нации», как когда-то называли меня в прессе, вытирала разбитый в очередной драке нос рукавом застиранной рубахи, мысленно изобретая всё новые жестокие наказания своим обидчикам. И, прежде всего, тем двоим, поставившим личные интересы выше научной работы, обрёкшим экспедицию на провал и, как я тогда считал, сломавшим мне жизнь.
Отправляясь на своё первое задание, наивный мальчик мечтал, вернувшись домой через два года, пополнить академическую энциклопедию статьями о языках, культуре и традициях народов далёкой планеты. Самый молодой академик Содружества Эрни Майн ― звучало так заманчиво… А в результате из меня получился худой, неуверенный в себе подросток, готовый на любую, даже самую грязную работу, обречённый ежедневно бороться за жизнь на этой забытой богом земле….
Как бы я ни ненавидел «старших товарищей», считая их причиной своих бед, на Миси это чувство не распространялось. Напротив, она была единственным светлым лучиком в окутавшем меня мраке. Малышка, вынужденная всё время прятаться, и нелюдимый подросток сблизились, потому что оба были несчастны…