Через пару мгновений обзор поднимается выше. И я больше не чувствую себя пилотом в кабине. Я чувствую себя мехаром.
Твою дивизию⁇ С четырьмя частицами вышло слиться!!
А что если дело не в количестве частиц? Так, сейчас не до этого!
Теперь просто некомфортно быть в этой машине с моральной точки зрения. Будто не я в нём, а он во мне. Пропитанный потом Зотова металл ложится по моим костям и жилам.
Переборов очередную волну омерзения, я вновь сосредотачиваюсь уже для конкретного дела.
— Ну что⁈ — Раздаётся приглушённое снаружи, сбивая меня.
Зотов и три изобретателя–сварщика стоят и смотрят. А я уже понял, что они замыслили, с высоты робота видны некоторые результаты их работы.
— Терпение, — произнёс в ответ. И стал растить!
Полезло из обрубков со скрипом и скрежетом лесом острых игр, постепенно формируя предплечья. На середине процесса спохватился и руки со штурвалов убрал!
Схлынуло всё, снова я в кабине. Кровь в уши долбит. На кольцо Зотова смотрю, затаив дыхание: от одной частицы свет бледнее. Вот же чёрт, чуть не случилось страшное!!
Немного подумал, прикинул, что вроде успеваю. Но на всякий случай переодел кольцо на палец другой руки. Снова взялся, затаив дыхание. И только добился полного слияния, сразу стал растить, мысленно представив, что кисти уже имеются.
Полезли быстрее. Ладони… пальцы потянулись. Сжал в кулаки, разжал. Всё работает, как надо! Будто перчатки рыцарские надел.
Прервал контакт поскорее, уже слушая аплодисменты и радостные крики.
Вылез тяжело, Зотов, вероятно, почувствовав это, даже попытался меня ссадить любезно. Кое–как отбрыкался и вернул ему кольцо, которое ещё в кабине снял. В сторонку отошёл наблюдать, что же будет дальше.
А изобретатели тульские тут же накинулись на мехара ладони и пальцы измерять.
— Идеально! — Воскликнули. — Ещё б эти ваши ножи подпилить.
— Но–но–но! — Возмутился Зотов. — Основное оружие не трогать.
— Да и так всё встаёт, — сдался сразу изобретатель.
Когда они начали возиться, я отступил на второй план и стал с интересом наблюдать, что же они задумали.
Ну, конечно! Похоже, Зотова вдохновила моя выходка с корабельным орудием, которым пробил башку Синему.
Но воображения моего уж явно не хватило. Ибо волосы дыбом встали, когда, подозвав ещё бойцов из местных, они стали примерять к меху 76 мм–вое орудие! Да не простое, а с гигантским барабаном, как у револьверов. Сам Зотов к этому времени уже сел в кабину и второй рукой помогал им его держать.
— Тяжеловата всё–таки, — признался Зотов.
— Я те дам тяжеловата! — Пригрозил кулаком старый туляк. — Второй лапой держать и будешь при стрельбе, а то ишь ты, законы физики ему не писаны. Но мы ещё покумекаем, как облегчить.
— Хорошо, надо бы на полигоне испытать, — раздалось от Зотова деловитое.
— Да обожди ты, дай замерить, наварим ещё кое–что для устойчивости под локоть, лишнего снимем на рукояти…
Вторым сюрпризом для меня стало приспособление станковых пулемётов Максима к рукам робота. Причём сразу двух! С них уже сняли стойки с колёсами, наварили по бокам коробки с патронами и переделали спусковой механизм под большую лапу.
— Вот это я понимаю! — Рассмеялся Зотов. — По 250 патронов! Палыч, а больше?
— Стволы расплавятся, Кость, — простонал изобретатель.
— Так давай попробуем водный резервуар увеличить под стволом?…
Завозились изобретатели, третий ко мне подошёл и давай про пулемёт Максима рассказывать, что он своё время опережает и всё тому подобное. А изобрёл его, оказывается, британец Хайрем Стивенс Максим в 1883 году, когда ещё даже винтовки пятизарядной не придумали.
Про британские корабельные орудия стал заливать, что они раза в два лучше наших. С взыгравшим чувством патриотизма, я попытался возразить, а следом и от него отмахнуться.
Но вскоре он сам побежал своим помогать, а то товарищи его материться начали.
Когда уже ничего не предвещало, выкатили на телеге орудие в 120 мм, которое на винтовку как раз и походит, только гигантскую. К ней на второй телеге подтолкнули и ящик металлический с четырьмя снарядами! К нему ручка приварена и ремни, похожие больше на гусеничные траки. Ими и прицепили ящик за бедро робота не без помощи его самого.
— Пробуй, Зотов! — Воскликнул взмыленный Виктор Павлович с глазами горящими, как у дьявола.
Мехар легко взял орудие на руки, но неуклюже полез к ящику, выполняющему роль патронташа.