- Я могу сказать только одно, - проговорил он наконец. - Вам придется поработать здесь гораздо больше, чем там. Ракета в три раза выше валуна, где вы возводили насыпь, а здесь вам придется возводить ее не с одной стороны, а по всей окружности ракеты.
- А почему нельзя сделать насыпь только с одной стороны и до самого нижнего уровня, где находятся интересующие вас машины? Тогда к остальным уровням мы смогли бы подняться по внутренним лестницам, как вы это делаете в ваших ракетах...
- Это невозможно по двум причинам. Во-первых, у вас там не будет возможности лазить вверх и вниз; ракета не предназначалась для экипажа, и там нет сообщения между палубами. Все оборудование расположено так, чтобы добираться до него снаружи. А, во-вторых, начинать с нижних уровней просто нельзя. Съемные пластины вы откроете без труда, но поставить их назад вы уже не сумеете. Таким образом, вы снимете всю обшивку внизу, а вершина корпуса просто провалится... во всяком случае, может провалиться. Эти съемные люки составляют почти всю площадь обшивки, и они достаточно толстые, чтобы выдержать большие вертикальные нагрузки. Может, такая конструкция представляется тебе неудачной, но не забывай, что мы рассчитывали открывать их в космосе, где веса нет вообще... И боюсь, что вам придется зарыть ракету полностью, до самого верхнего уровня, содержащего аппаратуру, а потом от уровня к уровню срывать эту насыпь. Может быть, разумно будет последовательно убирать аппаратуру из секций: это снизит нагрузку на нижние пояса обшивки до минимума. В конце концов, когда вы снимете все пластины, от ракеты останется только хрупкий скелет, и я даже представить себе боюсь, что может с этой конструкцией случиться, если вес аппаратуры умножить на семьсот.
- Понятно. - Теперь пришло время призадуматься Барленнану. - Вы сами не можете предложить какую-нибудь альтернативу этому плану? Ты верно заметил, что он потребует немалых усилий...
- Пока мы не можем предложить ничего. Мы последуем твоему совету и будем думать, пока твой наблюдатель не вернется с поста. Подозреваю, впрочем, что все это впустую - вряд ли можно обойтись без применения машин, а их мы тебе доставить не можем...
- Это я уже давно понял.
Солнце продолжало кружить по небу, проходя чуть меньше двадцати градусов в минуту. Давно уже отзвучал повторенный многократным эхом крик, известивший наблюдателя, что его работа окончена; несомненно, наблюдатель был уже на пути к ракете. Матросы бездельничали, отдыхая и развлекаясь; время от времени они спускались по отлогому скату ямы, образованной выхлопами ракетных двигателей, и осматривали ракету вблизи. Все они были достаточно разумны, чтобы не приписывать ее свойства волшебству, но все равно она вызывала в них чувство благоговения. Они ничего не понимали в принципах ее действия, хотя объяснить это им было бы проще простого, если бы Лэкленд, наконец, перестал удивляться тому, как эти существа, которые не дышат, тем не менее способны разговаривать. Месклиниты обладали хорошо развитым сифонным органом, аналогичным двигательному органу у земных головоногих; этот сифон земноводные предки месклинитов использовали, чтобы быстрее плавать; у самих же месклинитов этот орган служил чем-то вроде голосовых связок, весьма похожих на человеческие, но они могли использовать его и в первоначальной функции. Таким образом, природа дала месклинитам все для понимания принципа реактивности.
Но моряки отнеслись к ракете с должным уважением не только потому, что они не понимали принципов ее действия. Их раса строила города, и они считали себя хорошими архитекторами; но высочайшие стены, которые они когда-либо возводили, не превышали и трех дюймов. Многоэтажные здания и даже крыши, построенные из иного материала, нежели лоскут материи, слишком противоречили их инстинктивному ужасу перед твердыми предметами над головой. Опыт, приобретенный отрядом, помог превратить бессмысленный страх в разумное опасение перед весом, но боязнь высоты осталась. Ракета была раз в восемьдесят выше любого архитектурного сооружения, которое они когда-либо возводили; и благоговение перед таким зрелищем было вполне понятным.
Прибыл наблюдатель, и Барленнан обратился к радио, но земляне так ничего и не придумали. Это его не удивило. Он не стал слушать извинений Ростена и вместе с отрядом принялся за дело. Даже тогда никто из землян и помыслить не мог о том, что у их помощника на Месклине есть какие-то свои намерения относительно ракеты. Любопытно, что теперь для таких мыслей уже не было никаких оснований.
Как это ни странно, работа оказалась не такой тяжелой и длительной, как ожидалось. Все объяснялось просто: камни и грунт, выбитые и разбросанные реактивной струей, лежали довольно рыхлыми грудами, поскольку из-за разреженной атмосферы на плато эта масса не уплотнялась. Конечно, человек в скафандре с нейтрализатором гравитации, который ученые надеялись разработать на основании информации, скрытой в ракете, не смог бы воткнуть лопату в эти груды, потому что тяготение само по себе действует как хороший паровой каток; они были рыхлыми только по месклинитским стандартам. Месклиниты спихивали эти груды вниз по отлогим склонам к растущему вокруг дюзовых выступов кургану; они очищали камни от налипшего грунта и скатывали их туда же, предварительно оповестив об этом товарищей громогласным воплем. Предупреждения эти были необходимы; камни мчались с такой скоростью, что человеческий глаз не успевал за ними следить, и почти всегда бесследно зарывались в кучах только что насыпанного грунта.
Теперь даже пессимисты начали ощущать, что никаких задержек больше не будет, хотя им уже столько раз приходилось распаковывать ожидавшую своей очереди аппаратуру и снова запаковывать ее. С радостным чувством наблюдали они, как сверкающий металл исследовательского снаряда дюйм за дюймом исчезает под грудами камней и грунта; и вот, наконец, ракета почти совершенно исчезла под курганом, а снаружи остался только конус высотой в фут, самый верхний уровень, где было установлено оборудование.
На этом месклиниты закончили работу, и большинство из них немедленно покинуло курган. Наверх втащили телепередатчик и установили объектив перед выступающим металлическим конусом, на котором была явственно видна тонкая линия, очерчивающая контуры люка. Оставшись один, Барленнан растянулся перед ним в ожидании инструкций; Ростен, следивший за ходом работ так же напряженно, как все остальные, дал необходимые объяснения. Трапециевидная пластина крепилась по углам четырьмя болтами. Верхние два болта были примерно на уровне глаз Барленнана, нижние располагались на шесть дюймов ниже насыпи. Болты надлежало вдавить и повернуть на четверть оборота при помощи отвертки с широким лезвием; люди рассчитывали, что эту работу с успехом выполнят мощные клешни месклинита. При виде пластины Барленнан сразу убедился, что расчет этот был правильным. Широкие головки с прорезью легко выскочили наружу, но пластина пока не сдвинулась с места.