Из «Одиссеи» видно, что сюжет об аргонавтах и «прославленный Арго» Ясона были широко известны. Цирцея говорит о «робких голубях», которые носили амброзию Зевсу и разбивались о «бродящие утесы». Здесь уместно вспомнить голубя, выпущенного Ясоном: пролетая между утесами, птица заставила их сомкнуться, когда же они разошлись, гребцы поспешили провести «Арго» через просвет. После чего, сообщает легенда, утесы вросли в морское дно. Естественно, мореплаватели, завидев остров Сесолас его характерной расщелиной, вспоминали «сталкивающиеся утесы» Ясона (как и я о них вспомнил) и переносили в Западную Грецию действие легенды, родившейся в Босфоре. Упирающийся двумя частями в морское дно остров и впрямь смотрелся так, словно через расщелину только что проскользнула галера Ясона. Отнеся миф о «бродящих утесах» к Сесоле, можно говорить об острове как об окаменевшей легенде.
Впоследствии мне удалось подтвердить, что и другие детали описания «бродящих утесов» Цирцеей подходят к Сесоле. Она предупредила Улисса, что владычица морей Амфитрита «страшно все море под тою скалою тревожит», так что «ни один мореходец не мог невредимо с легким пройти кораблем». Древние авторы отмечали, что район к западу от Лефкаса печально известен дурной погодой. Из-за внезапных шквалов особенно следовало опасаться большого белого мыса Дукато в восьми милях от Сесолы. Вергилий в «Энеиде» называет этот мыс буревым, там является воитель Аполлон, а «Словарь» Смита утверждает, что «у греческих мореплавателей мыс этот и в наши дни пользуется дурной славой из-за омывающих его угрюмых вод, сильных течений и свирепых штормов». Что до «пламенных вихрей», уносивших, по словам Цирцеи, «доски одни… и бездушные трупы», то я долго ломал себе голову, пока не увидел геологическую карту этого района. Остров Лефкас лежит поблизости от разлома на границе плит, чье смещение вызывает подземные толчки, сотрясающие Ионические острова. Вполне возможно, что по линии разлома под водой извергались вулканы. На Лефкасе бытует неподтвержденная версия, будто к северу от острова есть подводный вулкан; если это верно, он мог быть виновником «пламенных вихрей». Обратясь к более серьезным источникам, видим, что та же «Лоция Адмиралтейства», в которой упомянут мыс Сцилла, говорит о двух вулканических извержениях в 30 милях от Лефкаса, в восточной части залива Амвракикос. При этом погибло много рыбы, и поверхность моря была покрыта серой. «До сих пор, — заключает „Лоция“, — выбрасываются небольшие количества серы, отчего вода в заливе часто фосфоресцирует».
Открытия, сделанные нами в тот солнечный день 31 июля, на этом не кончились. Когда Рик, возвратясь на борт «Арго», рассказал о большой подводной расселине, делящей Сесолу на две части, я снова обратился к карте адмиралтейства. Тот факт, что остров Сесола подходит к описанию «бродящих утесов», стал еще одним кусочком для мозаики наставлений, которыми Цирцея снабдила плывшего домой Улисса. К северо-востоку от нас на материке находился мыс Сцилла, к северу — лежащий против устья реки Ахерон остров Пакси, он же, судя по всему, Эя, обитель Цирцеи. «Бродящие утесы» Сесолы высились у западного берега Лефкаса; к югу от него помещался родной остров Улисса, Итака. Сам Лефкас расположился примерно посередине образуемой границами описанного района ромбоидальной фигуры. Может быть, потому что я находился в нужном месте при нужных обстоятельствах (на борту галеры), а еще потому, что я так долго размышлял о различных кусочках мозаики — во всяком случае, карта ответила на мои вопросы. Сошлись все части наставления Цирцеи. Я ведь спрашивал себя, где находились сирены, Сцилла, Харибда и прочие. И вот внезапно все прояснилось.