— Не хочешь — не надо. Только я эти документы назад нести не собираюсь.
— Давай сюда, я сам найду способ их вернуть.
— Не дам. Это вообще мое личное дело, у меня с Салминой твоей личные счеты. Все, Вадим, я пошла. Приходи вечером.
Она ушла, постукивая, как всегда, каблучками. А пакет с изображенной на нем огромной банкой витаминов «Витрум» остался висеть на спинке стула.
Конечно, Вадим не стал рассказывать об этом Салминым целиком и полностью. Он просто мялся и путался:
— Она сама… я не просил ее, она сама принесла мне эти бумаги!
— Да? А что ж ты их не вернул? — поинтересовался Михаил, но Вадим продолжал оправдываться, как будто не слышал этого вопроса.
— Я же не знал, что эта дура еще и файлы с компьютера стерла! Я не знал, не знал…
Он совсем запутался и наконец замолчал. Маша с отвращением смотрела на человека, от одного прикосновения которого когда-то ее сердце холодело и начинало бешено стучать, без которого, как ей казалось, она просто не могла жить. А на поверку он оказался не только вором и мерзавцем, но и просто не мужчиной, а каким-то отвратительным слизняком, моментально спасовавшим перед силой. Ей было невыносимо стыдно — не за него, за себя. Скорее бы все это кончилось!
Наконец Вадим замолчал. Мишка, с презрением глядя на него, сурово сказал:
— Послушай меня, недоносок. Завтра ты отзовешь свои документы с конкурса. Ты хорошо меня понял?
Вадим мелко, как дряхлый старик, закивал головой, а Михаил продолжал:
— Я не собираюсь предупреждать тебя, чтобы ты не рассказывал никому о том, что сегодня произошло. Наоборот, завтра я сам расскажу об этом всем, кого это может заинтересовать. Если ты сможешь после этого остаться работать в своем институте — флаг тебе в руки. Все, убирайся отсюда! После тебя еще час нужно будет квартиру проветривать!
Вадим недоверчиво покосился на него и, вдруг поверив в то, что его действительно отпускают, сорвался с места и помчался прочь.
Салмины остались одни. Заперев за Вадимом дверь, Михаил вернулся в кухню и как ни в чем не бывало спросил у Маши:
— Ты кофе не хочешь? Уснуть все равно в ближайшее время вряд ли удастся, так давай кофейку попьем. Я как раз сегодня новый сорт купил на пробу, давай продегустируем.
Он утопил кнопку электрического чайника и деловито принялся ставить на стол чашки, блюдца, сахарницу, вазочку с конфетами и печеньем. Между делом, хитро взглянув на Машу, он поинтересовался:
— Кстати, а почему ты не спросила этого гада, что с твоими документами?
— Действительно! — спохватилась Маша. — Правда, никакой конкурс мне уже не светит, я опоздала, но ведь это не главное. Самое страшное, что вся работа пошла псу под хвост!
— Фигушки, — улыбнулся Мишка. — Иди посмотри, что у меня во внутреннем кармане куртки.
Маша отправилась в коридор и, через полминуты с визгом выбежав оттуда, кинулась на шею мужу, не выпуская из рук свернутых в рулон бумаг и двух дискет.
— Я так и подумал, что эта умница… как там ее зовут? Лена? Так вот, я подумал, что Лена эта вряд ли файлы просто стерла. И действительно, она их предварительно переписала на дискеты и принесла в зубах Шувалову.
— Да, Миш, кстати, — спохватилась Маша. — А как ты вообще про Шувалова догадался?
— А тебе это знать обязательно?
— Ага.
Мишка поднялся с места и протопал в комнату. Погремел ящиком стола, пошуршал бумажками и вышел с немного обескураженным лицом:
— Машка, хитрая девчонка, зачем мне тебе объяснять, если ты сама уже все знаешь? Куда письмо дела?
— Выбросила, — улыбнулась Маша. — Только я все равно ничего не понимаю.
— Ну чего тут непонятного? Обыкновенная ревность, и больше ничего.
— Вот, стало быть, почему ты такой странный был все это время!
— Ну да, — смущенно подтвердил Михаил. — Понимаешь, я как письмо это проклятое получил, то решил вычислить, кто же это мой соперник. Ну, в то, что это кто-то из ваших ребят, я поверить не мог. Столько лет вы вместе работали, и тут на тебе — нет, это вряд ли. Я поспрашивал, навел справки и выяснил, что к вам Шувалов поехал. Вот я и подумал, что…
— Ладно, можешь не объяснять, что ты подумал, — великодушно разрешила Маша, стараясь уйти от скользкой темы.
— Я потому так по-дурацки и вел себя, что уже решил: ты действительно меня бросить хочешь. Ну вот я и подумал, что так тебе легче будет от меня уйти, если я дам понять, что ты мне не очень нужна.
— Господи, дурак какой! — изумилась Маша. — А ты со мной не хотел поговорить?