– Станция конечная, просьба освободить вагоны! – пробормотал водитель, направляя внезапно заглохший грузовик к обочине.
– Чему радуешься, бестолочь? – хмуро посмотрел на него Кирилл. С этим водителем он ехал в первый раз и с самого момента знакомства тот вызывал у него раздражение. Дождавшись, когда машина остановилась, он выпрыгнул из кабины и, щурясь от лучей заходящего солнца, огляделся. Жухлые молодые деревца вдоль дороги и серая прошлогодняя трава вдоль дороги были покрыты слоем пыли, несмотря на то, что по этой трассе давно практически никто не ездил. Метрах в десяти от обочины начинался березовый перелесок с редкими вкраплениями сосен. Кирилл поправил на плече старый калаш и, закинув в рот подушку жевательной резинки, направился посмотреть, как обстоят дела с грузом.
Это был обычный рейс, один из многих и не самый, в общем-то, плохой. Только в первую ночь, на одном из перегонов в районе какой-то заброшенной деревушки за ними попыталась было пристроиться какая-то машина, но после пары очередей от сидевших в кунге охранников она быстро свернула и, погасив фары, исчезла. Вероятнее всего это были очередные начинающие фрилансеры с большой дороги, решившие попытать счастья, в надежде, что это одна из машин с каким-то простым грузом – одеждой или продуктами. На них редко выделяли охрану и грабили их довольно часто.
–Эй, как вы там? – он постучал в заднюю дверь. Щелкнул замок и он сделал шаг назад, давая возможность распахнуть ее полностью.
– Нормально, командир. Что случилось? – две заспанные рожи смотрели на Кирилла сверху с легкой тревогой. Серый и Жека, вспомнил он, у Серого первая поездка, у Жеки вторая.
– Какого черта в тапочках, почему сапоги сняли? – к раздражению от внезапной, незапланированной остановки на неопределенный срок добавилась злость от беспечного непрофессионализма доставшейся ему в этот раз команды.
– Так, жарко., командир, – примирительно пробурчал Жека, – все равно, ведь, в машине сидим.
– Жарко будет, когда по лесу в тапочках будешь бегать, если нападут. Правда недолго, пока не догонят или не пристрелят. Быстро обуваемся и наружу.
Нехотя натянув сапоги, они выпрыгнули из кузова и заняли места по периметру. Кирилл заглянул внутрь и, удостоверившись, что пломбы на хранилище целы, вышел на дорогу.
Эта остановка никак не входила в его планы – оставался один ночной прогон до Города, и заночевать по пути было негде. Ночевка же у дороги была чревата многими неприятными сюрпризами, из которых встреча с попадающимися то тут, то там вдоль дорог бандами была самым лучшим вариантом. Он поморщился и окликнул шофера – Ну, что там, что-то серьезное или справишься?
– Ерунда, Кирюх, шланг от насоса отошел, сейчас поправлю и поедем.
– Хорошо. Эй, вы, двое! Смотрю, расслабились тут на пару. Сейчас один со мной в кабину, второй в купол к пулемету. Тылы прикрывать будет.
Движок чихнул и заработал. Ровно и басовито. Захлопнув капот, водила быстро и, на удивление, ловко для своего веса залез в кабину.
– Поехали шеф!
Кирилл улыбнулся – вроде дела налаживались.
– Как груз – не беспокоил? – повеселев, спросил он у неловко мявшихся рядышком охранников.
– Да, нет. Тихо все. Спят.
– Слушай, командир, – Жека был постарше и посерьезней напарника, – правду говорят, что с таким грузом конвой в случае засады убивают практически всегда?
– Бессовестно врут. Пятьдесят на пятьдесят. И то, только в случае, если они проморгают нападение и допустят, чтобы над ними взяли вверх. Не боись, прорвемся!
Он немного лукавил. Конечно, все зависело и от профессионализма охраны, но еще и от того, с кем приходилось иметь дело. С бандами практически всегда, худо-бедно, можно было договориться, даже с таким грузом, как у них. Другое дело те, кто называл себя повстанцами, они охрану сопровождавшую машины с инкубаторскими детьми или органами с отбраковки, убивали на месте сразу. Детей забирали себе на воспитание, а донорские машины сжигали вместе с конвоем, случалось, что и с живым. А, еще одичавшие, или дикие. Эти, вообще, была отдельной проблемой, с которой никто не знал, что делать. Впрочем, никто особо над ее решением и не задумывался – есть и есть, а основному бизнесу Компании они не мешали.
– Все! По коням! Женя к пулемету, Серый со мной.
Вскоре машина, вырулив на середину разбитой дороги, начала медленно набирать скорость. Через несколько километров на обочине промелькнул обгорелый и проржавевший остов легковушки. Как-то незаметно даже для себя все собрались, и в кабине застыла напряженная тишина. Каждый думал о своем. Для Кирилла это был не первый и не последний рейс. Не сказать, чтобы ему нравилось это занятие, – хотя, чего греха таить, от адреналина и власти, которое давало оружие его, конечно, перло, – нет, это была обычная работа– не лучше и не хуже других. Не слишком уважаемая в обществе, но какая разница, как ты работаешь на Компанию – в офисе, на заводе или в медицинском центре – все-равно, все делали одно общее, грязное дело, лишь немного по-разному. Но те, кто напрямую не имел отношения к трансплантологии или детским фермам, почему-то лицемерно считали себя непричастными к этой грязи. Его же эта работа вполне устраивала. Здесь не приходилось постоянно общаться с теми, кто считал себя непричастными, кто старался не замечать происходящего, как будто это происходило не с ними и не с их участием. Не приходилось постоянно недоговаривать и притворяться. И, главное, это давало ему возможность заработать за три дня (когда больше, когда меньше) в пути достаточно денег, чтобы две или три недели спокойно уходить от себя в алкоголе, громкой музыке и шумных компаниях с развязными девицами.