Останавливаюсь у следующего банкомата. Что толку запихивать в него карточку? И я признаюсь:
— Ребята, я не знаю, что делать.
Они, может, и догадываются всегда о моих трудностях, но чтобы от меня самой напрямую такое услышать, это редкость. В открытую я всего каких-то пару раз им признавалась.
Ангел устало смотрит на меня грустными голубыми глазами:
— Попробуй слово «мать», — и продолжает водить носком башмака по трещине на тротуаре.
— Почему ты так думаешь? — удивляюсь я.
Она пожимает плечами и прижимает к себе обеими руками воображаемую Селесту. Но в руках у нее пустота.
Переглянувшись с Клыком, вставляю карточку в машину и набираю цифры, соответствующие буквам в слове «мать».
«Выберите нужную операцию», — высвечивается на экране.
Потеряв дар речи, снимаю двести баксов и распихиваю деньги по карманам.
— Откуда ты узнала? — теперь допытываться настала очередь Клыка. Голос у него ровный, но шаг нервный, напряженный.
Она снова пожимает плечами. Она как в воду опущена. Даже кудряшки какие-то вялые и тусклые.
— Мне просто почудилось, что это нужное слово. Оно само ко мне пришло.
Интересно, это мой Голос скачет из одной головы в другую?
— Тебе его Голос подсказал?
— Нет, — она трясет головой, — говорю же, оно у меня в голове само оказалось. Я не знаю как.
Мы с Клыком снова без слов обмениваемся многозначительными взглядами. Не знаю, что у него на уме, но я думаю о днях, которые Ангел только недавно провела в Школе. Что они там с ней делали? Какие омерзительные эксперименты над ней проводили? Какие чипы и в нее вживляли?
Или еще чего почище.
Через несколько кварталов мы свернули налево к Восточной реке. Напряжение внутри меня нарастает, дышать становится все труднее. С каждым шагом мы приближаемся к Институту, к разгадке всех наших секретов, к ответам на все наши вопросы.
Но вот в чем загвоздка: я совсем не уверена, хочу ли я знать эти ответы. А что если мои родители, так же, как родители Газмана и Ангела, сами добровольно сдали меня в Школу? Что если они были какими-нибудь монстрами? Что если они были простыми хорошими людьми, которым не понравилась крылатая дочка-мутантка? Короче, чем меньше знаешь, тем меньше головной боли.
Но так ли, иначе, мы идем вперед, и я внимательно оглядываю каждое здание. Снова и снова в ответ на немые вопросы ребят отрицательно мотаю головой — нет, не то. Проходим несколько длиннющих кварталов, и с каждым шагом нервы у меня и у всей стаи натягиваются все туже. Вот-вот лопнут.
Наконец Надж не выдерживает:
— Интересно, как этот Институт выглядит? Наверное, как Школа? Туда надо будет втихаря влезать? Или можно в открытую войти? А как, хотелось бы знать, они отделяют ирейзеров от остальных, нормальных людей? Какую о нас хранят информацию? Настоящие имена, даты рождения… Как вы думаете?
— Надж, заткнись, пожалуйста, уши вянут, — Игги, как всегда, на редкость тактичен.
Она замолкает и наглухо уходит в себя. Я обнимаю ее за плечи:
— Надж, понятно, что ты волнуешься. Мне и самой страшно…
Она улыбается мне в ответ. И в эту секунду я его вижу, здание по адресу: Восточная сторона, Тридцать Третья улица, дом 433.
Вот оно, здание из моего кошмара. Что ты на это скажешь, дорогой читатель?
Высокое, наверное, этажей сорок пять, слегка старомодное, с зеленоватым фасадом.
— Оно? — коротко спрашивает Игги?
— Оно. Вы готовы?
— Готовы, Капитан, — Игги поднимает руку в салюте.
Поднимаемся по ступенькам подъезда. Толкаем дверь-вертушку. Вестибюль сияет полированным деревом и начищенной до блеска медью. На гладком гранитном полу расставлены кадки с тропическими пальмами.
Клык показывает на стеклянную панель с названиями расположенных в этом здании контор и компаний и указателем их этажей и номеров офисов.
Никакого Института Высшей Жизни. И вообще никакого Института.
Нет, найти его здесь было бы слишком просто. Нам эту головоломку придется еще поразгадывать.
Тру лоб, ругаюсь про себя на чем свет стоит. Хочется вопить во все горло, плакать и топать ногами.
Но вместо этого я перевожу дух и пытаюсь хорошенько подумать. Указателей ни на какие другие офисы не наблюдается.
За стойкой приемной сидит женщина, перед ней включенный ноут. В углу стол охранника.
Вежливо — вежливей не бывает — обращаюсь к тетке:
— Будьте любезны, вы не подскажете, нет ли в этом здании компаний, не перечисленных в списке?
— Нет. — Она окидывает нас взглядом и продолжает печатать что-то крайне важное. Например, резюме для подачи документов на следующую работу.