В ближайшей гастрономии набрали бутербродов, напитков, чипсов, печенья — всего, что только можно есть на ходу.
— По-моему, как стемнеет, нам надо поскорей из Нью-Йорка убираться, — говорю я Клыку. Он согласен:
— Куда?
— Куда-нибудь недалеко. — Я еще не до конца распрощалась с попытками докопаться до сути дела в этом долбаном Институте. — Может, на Род-Айленд. Или на берег океана податься?
— Эй вы! — банка с содовой выпадает у меня из рук. На нас со всего размаху налетел какой-то пацан с волосами, как у индейца-могавка, пиками торчащими вверх на полметра.
Надж на полном ходу ткнулась мне в спину, а Клык врос в землю, готовый к бою.
— Вы, ребята, само совершенство! Вы именно те, кого мне не хватает для полного счастья! — тараторит в экстазе парнишка.
Приятно, что хоть кто-то считает нас совершенством. Даже такой псих, как этот.
— Не хватает для чего? — смертельное спокойствие Клыка не предвещает пацану ничего хорошего. Но тот не замечает опасности и машет тощей рукой в сторону витрины магазина с вывеской «Ю-До: Завтрашний стиль сегодня».
— У нас сегодня акция. Фестиваль смены стиля! — парень надрывается так, точно сейчас сообщит нам, что мы выиграли миллион. — Вы, ребята, бесплатно можете стиль поменять. Одно только условие: полная свобода творчества нашему стилисту — она сделает с вами что захочет!
— Например? — любопытствует Надж.
— Например, грим, прическа, что хотите! Только на татуировку требуется разрешение родителей.
— Тогда татуировка отпадает, — цежу я себе под нос.
— Клево! Пожалуйста, Макс, давайте пойдем. Макс, ну пожалуйста. Мне очень-очень хочется. Это же бесплатно.
Из дверей «Ю-До» со смехом выбегают две девчонки подросткового возраста. Мама дорогая! Вот наворочено! Да их родной отец с матерью не узнают! И я мгновенно соглашаюсь:
— Я за!
У Клыка недоуменно ползут вверх брови, и я бросаю на него многозначительный взгляд.
— Спасибо! Отличная акция. Как раз то, чего нам не хватало для полного счастья! Делайте с нами все, что хотите. Меняйте до неузнаваемости!
Часть 6
Кто твой отец и кто тебе мать?
— Классно, — одобрительно заявляет Надж, оглядывая со всех сторон мою новую джинсовую куртку. На спине, конечно, придется сделать две прорези для крыльев, но в остальном и вправду классно.
В свою очередь, я смотрю на нее и расплываюсь в улыбке от уха до уха. Она похожа на кого угодно, только не на Надж. Ее каштановую мочалку подстригли и распрямили по последнему писку моды. Тут и там высветленные шелковистые пряди стильно обрамляют ее смуглое личико. Такого преображения и представить себе было невозможно. Настоящая Золушка: из чумазого подростка — прямо в супермодели! Как это я раньше не замечала, что у нас подрастает такая красавица! Если, конечно, ей дано будет подрасти…
— Смотрите на меня! — вертится перед зеркалом Газман, с головы до ног, то есть, буквально до кроссовок, обряженный в армейский камуфляж.
— По мне, на все сто! — я поднимаю вверх оба больших пальца.
Амбарного вида секондхенд-лавочка преобразила нас до неузнаваемости. Пушистую голову Газзи искупали в перекиси водорода, по бокам обрили, а макушку намазали гелем, накрутили из выбеленных волос пипочек и покрасили кончики в голубой цвет. Но он хандрит:
— Я же просил выбрить на затылке «Куси меня».
— Нет, никаких «куси»! — торможу его деланно строгим голосом.
— А Игги-то в ухо серьгу вдели…
— Нет, я сказала!
— Всем можно, а мне нельзя!
— НЕТ! Еще раз повторить?
Он обиженно пыхтит и отходит к Клыку. Клыка тоже обрили, чуть не наголо, оставив только одну длинную прядь, которая пижонисто падает ему на глаза. Ее тоже чуть-чуть подсветлили. Рябая, в разных оттенках коричневого, она точь-в-точь похожа на хохолок ястреба. Ни хрена себе совпадение! В довершение перемены стиля он поменял свой старый черный ансамбль на новый черный ансамбль.
— Мне вот это нравится, — Ангел сняла с вешалки какие-то рюшечки и оборочки и кокетливо прикладывает их к себе. Я уже экипировала ее в новые, цвета хаки, штаны и футболку и мы уже остановились на пушистой голубой курточке.
— Мммм… — рюшечки вызывают у меня серьезные сомнения.
— Макс, ведь правда хорошенькая юбочка, — уговаривает она меня, — пожалуйста.
Интересно, играет уже Ангел со мной в свои гипнотические штучки, или еще пока нет? Ее широко раскрытые глаза смотрят на меня по-ангельски невинно.