За ней темная, бесконечно длинная лестница, круто уходящая вниз. Куда же еще?
— Красота! Этого нам только не хватало! — присвистнул Клык. — Спуск в темное царство.
— Макс, ты первая?
Странный вопрос. Конечно, а кто же еще? И я делаю первый шаг.
Макс, теперь ты сама по себе. Я тебе больше не помощник, — говорит Голос. — До встречи!
Опять болит голова. Сильнее прежнего. Превозмогая стук в висках, подгоняю наших:
— Давайте, давайте! Смелей!
Если канализационный туннель еще освещали какие-то отблески света, то здесь мы оказались в кромешной темноте. По счастью, в темноте все мы неплохо видим, особенно Игги.
Ступеням нет ни конца, ни края. Спускаемся, будто в ад.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что ты делаешь? — осторожно спрашивает Клык.
— Мы приближаемся к цели, мы приближаемся к ответам на вопросы, которые мучали нас всю жизнь.
— Ты понимаешь, что все мы вместе с тобой подчиняемся твоему Голосу, — все более решительно настаивает Клык.
— И что с того? До сих пор Голос ничего плохого нам не сделал.
Вот и конец ступеням. Дальше спускаться некуда. Пришли!
— Перед тобой стена, — замечает Игги.
Протягиваю руки в темноту и в нескольких футах от себя нашариваю стену, дверь в стене и дверную ручку.
— Дверь! Игги, иди сюда, без твоих талантов не обойдемся!
Но, тронув на авось ручку, понимаю, что дверь поддается.
Молчим, затаив дыхание. Дверь бесшумно широко открывается, и нас захлестывает поток чистого свежего воздуха. После ядовитой канализационной вони кажется, что заново родился.
Я, как Алиса в стране чудес, которая упала в кроличью нору.
Иду вперед, и мои грязные ботинки утопают в мягком ковре. Да-да, читатель, ты не ослышался, в мягком, пушистом ковре.
Над следующей дверью указующим знаком горит лампочка: «Вход».
Открываю ее, дрожа от напряжения. Как-то все это стало уж чересчур просто. Подозрительно просто. И от этого очень страшно.
Входим во вторую дверь и останавливаемся как вкопанные.
Мы в лаборатории, точно такой же, как та, что была в Школе, в Калифорнии, за тысячу миль отсюда.
— Это Институт, — нелепо констатирую я то, что всем и без меня понятно.
— И что в этом хорошего? — откликается Газ.
— Мать честная! — чуть не в один голос вырывается у каждого из нас.
Компьютеры высотой выше человеческого роста. Шкафы с первоклассным лабораторным оборудованием, операционные столы, оснащенные по последнему слову техники, доски с нарисованными диаграммами. Многие из них мне знакомы — я видела их во время своих приступов.
Лавируя между столами, стараемся зафиксировать все увиденное в памяти.
Никого нет. До рассвета еще далеко, и приборы тихо гудят в сонном режиме. Но времени у нас немного. Ирейзеры где-то рядом — я отчетливо ощущаю их присутствие.
Неожиданно вижу, что один из компов в углу работает вовсю, выплескивая на экран тонны информации. Вот он, наш шанс узнать и наше прошлое, и наших родителей, и правила их чертовой игры-выживалки, и всю нашу неимоверную историю.
— Ребята, быстро к дверям! Сторожите каждый шорох. А я пока попробую здесь порыться.
Секунда — и все на местах, а я перед экраном накрываю ладонью мышку.
Пароль.
Пароль? Блин, сто миллионов вариантов, попробуй найди нужный.
В раздумье щелкаю костяшками пальцев, забыв, как раздражается из-за этого Клык.
«Батчелдер», «Школа», «Ирейзер», «Стая» — все мимо.
Не буду, дорогой читатель, утомлять тебя длинным перечнем слов, отвергнутых компьютером. Одна радость — он не отключился после третьей попытки.
— Все бесполезно! — мне кажется, я только шепнула про себя, а оказывается, кричу чуть ли не во весь голос. Нервы у меня на пределе.
— Макс, успокойся. Что случилось? — Надж тихо встает у меня за плечом.
— Все бесполезно, все! Я вас притащила в это логово, а все впустую. Я ни на что не гожусь, никчемная, никудышная. У меня больше нет сил!
Надж наклоняется поближе и проводит пальцами по экрану. Вытягивая шею у меня из-за плеча и беззвучно шевеля губами, она как будто что-то читает. В слепом раздражении мне хочется отпихнуть ее, но я сдерживаюсь — зачем обижать девчонку?
Она словно впала в транс.
— Надж, — окликаю ее, но она не отзывается. Глаза у нее закрыты.
Ее рука зависла над монитором.
— Надж, — повторяю я, — что ты там колдуешь?
Она шепчет в ответ:
— Ммм… попробуй заглавную «Х», строчную «j», строчную «n», заглавную «Р», «семь» цифрой, заглавную «Н», снова строчную «j» и «четыре», опять цифрой.