– Спасибо, пап!
Мы уже почти выбрались, но моя мама нас остановила:
– Грейсон, подойди и поцелуй свою маму на прощание.
Подавив вздох, я ухмыльнулся.
– В последний раз, когда я так сделал, ты назвала это плохими манерами.
Она взглядом дала понять, что ей не до шуток, и я повиновался без дальнейших возражений.
– Спасибо, – прошептала она, прикоснувшись губами к моей щеке.
Отстранившись, я наткнулся на Кейтлин, которая тоже хотела меня обнять. Нет, у нас не принято так прощаться. Просто наши мамы, беспокоящиеся близняшки, расчувствовались из-за того, как я спасал Эйвери. Так что я с озорством заключил маму Эйвери в медвежьи объятия.
– С Новым годом, Кейтлин!
Громко чмокнул ее в щеку, и она захихикала.
– Ты всегда такой душка, Грейсон Кеннеди.
– Так и есть, мэм, – усмехнулся я.
– Только не вздумай сегодня использовать это очарование на моей дочери.
– Мисс Шоу! – в наигранном удивлении воскликнул я. – Я бы никогда не посмел это сделать!
Ага, конечно, еще как посмел бы. Да наверху меньше пяти минут назад я уже чуть было не пустил в ход все свое обаяние.
Кейтлин отбросила шуточки и понизила голос так, чтобы слышал только я:
– Я серьезно, Грейсон. Будь сегодня с ней осторожен. Она сейчас очень уязвима.
Облом.
– Она мне практически как сестра, Кейтлин. Я буду паинькой, – как можно искреннее заверил я.
Днем тут бы не возникло сложностей. Теперь же я наделся, что смогу пережить вечер, не нарушив своего обещания, потому что Кейтлин была права. Воспользовавшись состоянием Эйвери, я бы стал еще большим мерзавцем, чем Эйден.
– Хорошо бы, – ответила Кейтлин, уже подразнивая.
– Обещаю.
Сейчас или никогда. Я снова взял Эйвери за руку и сделал еще одну попытку прорваться к двери. На сей раз даже открыл ее, но Эйден не мог так легко нас отпустить.
– Эйвс, ты действительно пойдешь с Грейсоном?
По мне ударила новая волна злости, и все же я нашел силы идти дальше, вот только Эйвери остановилась.
– А ты хочешь, чтобы я осталась с тобой?
Проклятье! Если он ответит «да», она останется. Даже после того как он ее обидел. А ведь он попросит, эгоистичный мерзавец. Он всегда руководил их отношениями, даже когда они были детьми. Он скажет «прыгай», она радостно спросит «как высоко». Это не значит, что она ему безразлична. Просто из них двоих Эйден более сильная личность, а ее чувства, видимо, гораздо глубже, чем его, поэтому Эйвери потакала каждой его прихоти.
– Эйвс, разумеется, я хочу, чтобы ты осталась. Это же Новый год, мы приехали сюда, чтобы провести его вместе.
Эйвери нахмурилась.
– Но ты сказал…
– Я не имел в виду, что больше вообще не хочу тебя видеть. Ты по-прежнему мой лучший друг. Тебе не нужно идти с ним, чтобы избегать меня.
Какого черта! Не знаю, что я такого ему сделал, отчего он считал, будто в мире нет ничего хуже, чем тусоваться со мной. Я потрясающий старший брат.
– Может, она хочет.
Эйден недовольно взглянул на меня и подошел к нам.
– Ты хочешь, Эйвери? Ты действительно хочешь пойти на свидание с Грейсоном? Или ты делаешь это из-за меня?
– Я… – Глаза Эйвери лихорадочно заметались между Эйденом и мной, а следом наполнились слезами.
– Эйвс, – произнес Эйден миленьким голоском, которым не имел права говорить с ней, – очевидно, я задел твои чувства. Прости. Я нервничал и, наверное, неправильно все объяснил. Почему бы тебе не остаться сегодня дома, тогда мы сможем поговорить.
Протянув руку, он вытер слезы с ее лица, и я едва ему не врезал. Мне очень хотелось, но у меня не было никаких прав на нее. Как бы меня ни бесила ситуация, это было только между ними.
– Может, это хорошая идея, – вмешалась Кейтлин. – Думаю, вам двоим нужно попытаться во всем разобраться.
Меня передернуло. Пройти через все это в присутствии наших родителей, глотающих каждое слово, словно дрянной роман? Не пожелал бы я быть Эйвери в ту минуту. Мне хотелось убить Эйдена за то, что он поставил ее в такое положение!
Эйвери ослабила хватку, но руку мою не отпустила. Она окинула взглядом комнату и остановила эти большие, искренние глаза на Эйдене.
– Ты меня любишь? – спросила она.
Я аж подавился слюной.
– Эйвс, ты мой лучший друг. Практически сестра-близнец. Конечно, я тебя люблю.
Лопух. Чертов дебил совершенно не понимал, о чем шла речь.
Лицо Эйвери побледнело, а рука затряслась в моей. Я нежно сжал ее ладонь, давая знать, что по-прежнему рядом, и вдруг она так сильно стиснула мои пальцы, что у меня изо рта едва не вылетел поток матов.