– Чем планируете заниматься?
– Я хочу помочь Грейсону с работой. Сегодня мы с ребятами из научного клуба отвели его в боулинг и преподали первый урок прикладной физики. Если он напишет об этом доклад, то получит дополнительные баллы.
Вся любовь Шерил тут же обратилась на меня.
– Ты слишком хороша для моих мальчиков, Эйвери. Грейсон рассказал мне, что ты для него сделала. Уговорила мистера Уолдена позволить ему сделать проект для научной ярмарки, чтобы его не исключили из баскетбольной команды. Ты удивительная.
Я почувствовала, как запылали мои щеки.
– Да ничего особенного. Грейсон реально старается, к тому же он тоже мне помогает. Я не смогла бы подготовиться к научной ярмарке в одиночку.
– И все же. Эта семья обязана тебе.
Грейсон рядом со мной оживился.
– Вообще-то, мам, если хочешь сделать что-то приятное для Эйвери, у меня есть идея насчет ее дня рождения в следующие выходные.
– Моего дня рождения?
Меня это немного удивило. Я никому и слова не сказали о своем дне рождения. Я как бы надеялась, что в этом году все о нем забудут, поскольку самой мне хотелось именно этого. Я не знала, как отмечать день рождения без Эйдена, и не особо стремилась узнать.
Грейсон сжал мои плечи.
– Эйвс, знаю, тебе страшно, потому что Эйден не захотел праздновать с тобой, но я не позволю тебе провести его дома в одиночестве за просмотром повторов «Недели акул».
Очевидно, на моем лице четко отразилось раздражение, и Шерил рассмеялась. Правда в том, что именно так я и собиралась провести день рождения.
– Мам, будет здорово, если мы заночуем в нашей квартире с несколькими друзьями. В субботу покатаемся на лыжах и всю ночь будем смотреть фильмы. А в воскресенье вечером вернемся домой. И школу не пропустим. Обещаю не мусорить.
Мне даже не нужно было смотреть на Гресона, я и так знала, что он нацепил свою знаменитую улыбочку «я такой неотразимый, вы не можете мне отказать». Шерил поглядела на стопки бумаг на своем столе и вздохнула.
– Дорогой, у меня нет времени, чтобы поехать туда на выходные.
– Кейтлин могла бы поехать.
Меня не могло не тронуть упорство Грейсона.
– Ты на самом деле сделаешь все это для меня?
– Эйвс, это твой первый день рождения, который будет отмечен как положено – все только для тебя. И как первый настоящий день рождения он должен быть грандиозным, но я не думаю, что тебе понравится большая шумная вечеринка с кучей народа, так что как насчет просто здорово повеселиться со своими близкими друзьями?
– Вообще-то… – И я заплакала, настолько прекрасно это звучало. Я была так расстроена из-за своего дня рождения. Уже приняла то, что он будет отстойным всю оставшуюся жизнь. Грейсон не представлял, как сильно я в этом нуждалась. Мне нужен был отличный день рождения, чтобы доказать: без Эйдена жизнь действительно продолжается.
– Извините. Просто в последнее время я стала такой эмоциональной. – Я глубоко вдохнула и вытерла слезы. – Это звучит замечательно, Грейсон. Хотя не обязательно ехать в квартиру. Можно устроить что-то здесь, мне и этого будет достаточно.
– Глупости! – возразила Шерил. Теперь она с жалостью смотрела на меня. Не могу ее винить. Я была довольно жалкой. – Если твоя мама сможет поехать с вами, тогда не вижу препятствий – езжайте.
Судя по тому, как Грейсон встрепенулся, он сильно сомневался, что она разрешит.
– Отпад! Ты самая лучшая мама!
– Да, спасибо, Шерил. Обещаю, мы будем вести себя ответственно.
Грейсон в один прыжок обнял маму, а когда отстранился, она одарила его подозрительным взглядом.
– О каком количестве близких друзей идет речь?
– Только мы, Оуэн, Пэм, Хлоя и отряд ботаников.
– Отряд ботаников? – повторила Шерил, в то время как я ахнула.
– Ты пригласишь научный клуб? Вместе с Оуэном, Пэм и Хлоей?
Шерил наконец все поняла и с удивлением уставилась на сына.
– Мой старший сын смешивает социальные слои?
– О да, мам! – прощебетал Грейсон. – Это будет интересный эксперимент. Разве ты не знаешь? Теперь все связано с социологией.
Шерил рассмеялась, а мне до сих пор не верилось.
– Ты правда пригласишь Брендона, Леви, Либби и Тару вместе с Оуэном, Памелой и Хлоей?
Вся игривость вмиг покинула Грейсона, и от его взгляда у меня задрожали колени. Но мне каким-то образом удалось устоять.
– Это твои друзья, Эйвс. И это твой день рождения. Я хочу, чтобы ты провела его со всеми людьми, которые тебе небезразличны, даже если половина из них очень странные.
От переизбытка чувств я потеряла дар речи.
– Что ж, – сказала Шерил, – думаю, это будет хороший опыт для всех. Договорись с Кейтлин о поездке. Мальчики с девочками спят в разных комнатах. И никакого алкоголя. Если Кейтлин найдет хоть каплю, вам всем конец.
– Заметано, – ответил Грейсон.
– Тогда у вас есть мое благословение. А теперь уходите, мне нужно работать.
Грейсон пулей вытащил меня оттуда – очевидно, боялся, что Шерил одумается и отзовет свое предложение. Его так взволновал мой день рождения, что ему потребовалась минутка-другая, чтобы успокоиться и сосредоточиться на написании работы. В итоге это заняло больше времени, чем мы ожидали.
Мы занимались на его кровати, и когда я потянулась и откинулась на подушку, он закрыл тетрадь.
– Я сам могу написать вывод, так что на этом можно закончить.
– Нет, все хорошо, – заверила я, но при этом зевнула.
– Уже почти девять. Все равно пора отвезти тебя домой.
– Хорошо.
Я даже не попыталась сесть.
Грейсон спихнул книги на пол и лег рядом со мной.
– Мы сегодня вообще не поработали над нашим экспериментом. Извини, что зря потратили весь день на меня.
– Не зря, и все нормально. Сейчас мне работать не над чем. Мы давненько не проводили никаких тестов и до сих пор висим на стадии вины.
Грейсон усмехнулся.
– Тебе надо было согласиться сходить на собрание дискуссионного клуба. Отряд ботаников был готов. Выдалось бы крутецкое полевое испытание.
Я вздохнула.
– Это против моей природы – желать причинить ему боль, Грейсон. Понятия не имею, как нам достигнуть гнева.
– А я не понимаю, почему ты не сердишься. Он был в корне неправ и очень сильно тебя обидел. Знаешь, думаю, ты боишься обидеть его так, как он тебя, поэтому подавляешь свой гнев. Но он где-то там, внутри тебя, и если ты в конце концов с этим не разберешься, то в один прекрасный день просто взорвешься.
Я не знала, что сказать. Скорее всего, он был прав. До сих пор он был прав во всем.
– Ну и что ты предлагаешь, о мудрейший, беспристрастный человек, принимающий решения касательно «Эксперимента Эйвери Шоу»?
Перевернувшись на бок, Грейсон приподнялся на локте и серьезно посмотрел на меня.
– Честно?
– Да. Будь честен. Ты был прав, вина – самая худшая стадия. Надоело постоянно чувствовать себя ужасно. Если у тебя есть какие-то идеи, я готова на все.
– Хорошо. – Взгляд Грейсона был прикован к моим глазам. – Думаю, тебе следует поцеловать меня.
Мое сердце едва не остановилось.
– Эм…
Казалось бы, после совместных танцев и почти поцелуя я смогу справится с румянцем на щеках и своей тревожностью, но лежать здесь, на этой кровати, под пристальным взглядом Грейсона было слишком, мое дыхание стало поверхностным, и мне пришлось отвести взгляд.
– Как это поможет?
– Думаю, ты зациклилась на проекте. Так привязалась к идее этих стадий, что словно превратилась в самоисполняющееся пророчество. Ты знаешь, что находишься на стадии вины, потому продолжаешь ее чувствовать. Думаешь только о ней и тем все усугубляешь. А еще ты знаешь, что дальше будет гнев, но боишься разозлиться, поэтому подсознательно запрещаешь себе.
– Ладно. Это я еще могу понять, но… – Я с трудом замедлила дыхание. – Как поцелуй с тобой это изменит?