Эраст даже стал гораздо реже предаваться горестным раздумьям: они заменялись разговорами с другом и остальными людьми из компании. И хотя порой явно ощущал он, что ему чего-то не хватает, он старался не придавать значения этому чувству.
В компании было шесть человек. Иногда притаскивались незнакомые люди, чьи-нибудь приятели или пятиюродные братья и сёстры, но в основном они собирались вшестером. Ничего примечательного в них не было, никаких особенных людей, разве что Арина – редкой красоты и хороших манер девушка. С ней было не скучно разговаривать: подобно Селёдкину, она могла найти общий язык абсолютно с любыми людьми, только в отличие от Мирослава, человека с явно выраженными предпочтениями в плане круга общения, ей было абсолютно без разницы, с кем она имеет дело. Молчаливый Эринеев порой сильно удивлялся этим её коммуникативным способностям: Арина могла часами с ним болтать о книгах, о любимых авторах, о постоянном чувстве одиночества… И через пару часов весело хихикать с Дудаковым над какими-то пошлыми мемами. Это было за гранью понимания Эраста, но как бы то ни было, с Ариной общаться ему нравилось, и ей с ним тоже. С некоторых пор он начал замечать, что она проводит больше времени с ним, нежели с другими. Артём, видимо, это тоже заметил и начал шутить про скорую свадьбу и тому подобное. И даже эти глуповатые шуточки были Эрасту приятны. Вскоре Артём задал ему давно напрашивавшийся вопрос: «Чувак, а не влюбился ли ты?»
6
Нет смысла описывать счастье Эринеева, когда он начал встречаться с Ариной, можно не говорить подробно о тех днях, которые он проводил со своей любимой девушкой – наверняка это уже давно знакомо читателю. И едва ли нужны подробности их скорого расставания и описание всех терзаний Эраста. Эта ситуация не сильно занимательна… Хотя на бедного Эринеева повлияла она самым нехорошим образом. Он замкнулся в себе сильнее, чем в первый год после кончины дяди. Опять перестал выходить и вернулся к прежним мрачным думам, книгам и записям. И однажды на дне ящика письменного стола обнаружил Эраст тот самый лист, из-за которого у него состоялся весьма серьёзный разговор с Аверьяном. «Я не люблю родителей. Я отучился слепо любить их.» – прочитал он и злорадно усмехнулся, скосив глаза в сторону комнаты, где обычно сидели родители после ужина.
– Отучился… Отучился! А взаправду ли отучился, может быть, просто обиделся и злюсь на них, потому даже не разговариваю с ними? Но нет, тогда я бы всё равно страдал. Ведь Арина сильно обидела меня, и мне больно… О, зачем я только вспомнил о ней! – Эринеев схватился за голову и сидел, вцепившись в свои волосы. Перед глазами стояла Арина, рассуждающая с ним о смысле жизни, потом Арина, балующаяся с Дудаковым, а потом…
– Так! – он вдруг резко поднял голову и злобно ухмыльнулся – Ага! Я отучился слепо любить родителей – перестану же слепо любить её! Да, я смог внушить себе ненависть к родне – внушу себе ненависть и к ней. Это будет самый любопытный эксперимент в моей жизни! Да, именно,посмотрим, сумею ли я изменить своё отношение к ней…
И тут же на свободном листе появился текст: «Я не люблю Арину. Она недалёкая, стоящих мыслей у неё мало, поддерживать разговор она умеет, начинать его – нет. У неё нет предпочтений, нет людей, с которыми ей было бы неприятно общаться, а значит, нет своего мнения и вкуса. Она пошло шутит, она распущенно заигрывает с Дудаковым, она противная, фальшивая, её рассуждения «о высоком» – это ловкий пересказ слов Артёма и Мирослава…»
Перечитав это раз пять, Эраст почувствовал небольшое облегчение. Теперь образ Арины не преследовал его на каждом шагу, чему измученный Эринеев был несказанно рад. Уже веселее принялся он за чтение.
Назавтра он отправился гулять, уверенный в том, что Арина своим поведением ему не причинит больше боли. Выходя из дома, он веселился, напевал песенки, а вернулся в два раза мрачнее и угрюмее, чем обычно. Он по-прежнему ревновал Арину к идиоту Дудакову, по-прежнему переживал и грустил, всё тот же вечный вопрос: «Что не так? Почему не я?» – крутился в голове.
– Ни к чему не привёл мой эксперимент над собой! – с грустью сказал он – Не перестал я её любить. – Эраст повесил голову, тяжело вздохнув. Образ Арины так и стоял перед глазами…
– Нет, я так не могу! – крикнул Эринеев и стукнул кулаком по столу – Я своего добьюсь! Я её возненавижу! – и снова в исступлении писал о недостатках Арины, об ошибочности любви к ней… Потом в изнеможении опустил голову на стол и затрясся от злобных рыданий.