Хочется чтобы поняли, услышали, порадовались за неё. Боится сорвётся на крик от досады.
— Верю любит, но так ли...
— А кто так? Богдан?! Ты считаешь он меня любил? Только и делал, что потыкал, я не такая и не сякая. Пихал, встряхивал... Любил так наверное, поэтому и по бабам кинулся. Забудьте, что между нами когда-то что-то было. Дим, забудьте. Я не хочу терять близких! Но кажется потеряю. — Глаза против воли наполнились слезами. — Хоть бы кто обрадовался, что у меня всё хорошо.
Димка осмотрел девчонку. Платье по фигурке, сапоги, лёгкий макияж, уложенные волосы. Ему не хватает прежней Алексы в драных джинсах, с небрежным хвостом на скорую руку, и круглый год в кроссовках. Вздохнул. Как говорил Богдан, для кого угодно, но не для него. Встал и обнял девчонку. Они должны уважать её выбор.
— Не говори глупостей, никого ты не потеряешь.
— Так, поосторожнее, — аккуратно убрала лапищи брата. — Будущий муж не любит, когда другие мужчины тянут ко мне руки. Ты конечно Димка, а не мужчина, но не хочу чтобы переживал. Мало ли увидит кто.
— Ты охренела, Никольская! Не мужчина! И мне пофиг, что там твоему будущему не нравится. Когда хочу и как хочу, так и обнимаю свою сестру.
— Так и передам. Ты приглашён, кстати. Решили только самые близкие будут.
— По тихому что ли?
— Да, Мише всё равно как, только бы быстрее. А я хочу по-тихому, ты прав. Дома за городом. Мы с Викой уже поднакидали как и что примерно.
— Мама знает?!
— Ну конечно! Первая. Не я же буду организацией заниматься.
Снова обнял сестру, стискивая посильнее.
— Не рановато замуж? Вы так мало вместе.
— Вот кто бы говорил, Нестеров.
Именно сегодня не хочет домой, не смотря на то, что его очень ждут. Капризничает, хандрит, да как угодно пусть это называется. Даже нажраться не с кем, Нестерову теперь не до него. Душа воет, словно брошенный парой волк. Слово-то какое подобрал... Волк. Горькая улыбка кривит губы. Пара, только не его. Зажмуривает крепко глаза, потирая переносицу. Прямо сейчас хочется бросить всё и будь, что будет. Пример друга заразителен и показателен. В груди нестерпимо болит, ладонь сама так и тянется прижаться, в желании облегчить страдания. Но разве поможет? Нет конечно.
Весь день вспоминает это место. Почему? Потому, что наверное именно здесь он запал на неё окончательно и бесповоротно. Наглую хамку, которой был не в состоянии закрыть рот, поэтому сбросил в воду. Слабак ты Богдан, слабак, тогда был и сейчас тоже. До сих пор ноешь, потому, что сделать ничего не можешь. А чего ждал, думал всегда будет одна?
Сел на край капота, ощущая как по шее бегут мурашки. Сырой промозглый ветер забирается под незастёгнутую куртку. Замуж она выходит... Смотря в небо выть хочется. В руках другого, та, именно та, которую до одури хочется хотя бы обнять. Злится на паршивку, не желает признавать сам виноват. Больно, дико больно ударила, не смог перенести, струсил не потянет. Перед глазами Алекса злая, в объятии Уимберга. Не та злость, что плещет негативом на врагов, другая, мягкая, будоражущая кровь, распаляющая. Какие поцелуи, она клялась между ними ничего нет и не было, а увиденное говорит о обратном. Должен был на месте разобраться с обоими, да только бежал. Однажды она доведет его до края, никогда не был психом неуравновешенным, а рядом с ней неадекватный. Контроля нет, не нормально же. Далеко, с ума сходит, а близко она, совсем съезжает планка, ещё хуже.
С Уимбергом снова подрался, не по своей инициативе. Тот сам перевстретил возле работы, видимо сразу бросился догонять, как уехал. Выплюнул в лицо, никогда больше не подходить к ней и близко. Вот вроде бы и доказательство. А потом в течении дня, его мучил один важный момент, страх в прекрасных глазах, голос каким звала его выбегая следом в подъезд... Сколько раз она его простила? А он её ни одного.
Есть ещё и Грановский, видел случайно их вместе. До сих пор перед глазами, тяжёлым камнем опустилось внутри. Крепко переплетённые пальцы, весь мир подождёт, мы только друг для друга. Чему тогда верить? Тому как бежала за ним, или тому как смотрит на Грановского. Теперь не важно, глупые, ненужные терзания. Пора прекратить, давно, как бы ещё это сделать.
Здесь и сейчас, в этом месте, понимает. Теперь точно всё, ничего уже не будет между ними, никогда. Это конец. Пора по-настоящему жить своей жизнью, никуда не оглядываясь, перестать цепляться за воспоминания. Больше нет надежды и видимо давно. Опять же на словах.